В предверии матча ЦСКА в Лиге Европе команда RBWorld взяла интервью у легендарного защитника ЦСКА Валерия Минько. Почти два часа общения с Валерием Викентьевичем оказались невероятно интересными. Армейский игрок поведал нам о своей травме, полученной в Греции, рассказал о несостоявшемся отъезде в Германию, приоткрыл новые факты о молодых игроках нашего клуба, а также поделился ожиданиями от выступления армейцев в еврокубках.

ХОККЕЙ, ТРАВМА И РАСПАД СССР

- Валерий Викентьевич, в 2015-ом году на первый сбор молодежная команда не полетела заграницу, а осталась на базе в Ватутинках. Тогда на московский регион тоже, как и сейчас, обрушился снегопад. И у нас есть даже фото: вы вышли на тренировку в валенках.

- Да, правда такое было. Главное, что работники базы хорошо потрудились и очистили поле.

Вспоминая то время, замечу, что погода не помешала нам хорошо подготовиться, тем более первый сбор функциональный.

- И все-таки зимний вид спорта – хоккей. Мы знаем, что в детстве вы занимались им. Как удалось переквалифицироваться в футболиста?

- Хоккей не занимал много времени. Если же говорить о моих выступлениях, то это уровень «Золотой шайбы», чемпионы Барнаула. До ДЮСШ или команды мастеров я не дорос.

- На вашей странице «ВКонтакте» есть фото, где вы в майке «Нью-Йорк Рейнджерс». Болеете за них из-за соответствия цветов с ЦСКА?

- Ну да. Еще поддерживаю «Монреаль Канадианс» - тоже из-за цветов, а еще из-за истории противостояния с отечественными хоккеистами.

- Вы провели немало матчей на высшем уровне. Могли бы выделить самые запоминающиеся?

- Дебют за ЦСКА в матче первой лиги против «Даугавы», домашний поединок с «Барселоной», чемпионская игра на стадионе им. Э.Стрельцова с «Динамо», ответная встреча в Кубке УЕФА в 1996-ом с «Фейеноордом», когда я забил гол, победа над «Шинником» в 1998-ом, позволившая нам завоевать серебряные медали, и, конечно, мой последний матч за ЦСКА в 2001-ом против «Динамо».

- Гол в ворота «зенита» на пустом стадионе – самый приятный?

- Да. Кричали: «Минько – пи***с». Это самое приятное (смеется). Обыграли их тогда 1:0.

- Какой из завоеванных вами титулов оказался самым сложным, какой – самым долгожданным?

- Все завоеванные медали и кубки стоят для меня на первом месте. Титулы есть титулы, они завоеваны потом и даже кровью. Они все давались тяжело.

- Могли бы как-то выделить один из них, давшийся наиболее тяжело?

- Отмечу победу на Чемпионате Европы до 18 лет. В финале нам противостояла сборная Португалии с Фиго, Шавьером, Бенту в составе. Основное время заканчивается со счетом 0:0, у нас удален Женя Бушманов, мы доводим дополнительное время до серии пенальти, в которой берем верх.

- Нет ли досады, что из-за распада Советского Союза не удалось достичь большего?

- Конечно, присутствует такое ощущение. В сборной СССР было много хороших ребят из Украины. У команды был невероятный потенциал. Да и ЦСКА мог бы всерьез задуматься о европейском титуле уже в начале 1990-х, если бы ребята не уехали за рубеж.

- Кстати, раз мы заговорили о еврокубках и ЦСКА, то в документальном фильме о «Барселоне» Йохан Круифф особенно отмечает знаменитый поединок на Ноу Камп в 1992-ом году, когда вы взяли верх над его подопечными.

- Это очень приятно. Тогда мы произвели настоящий фурор. Наша команда проявила характер, особенно – в концовке встречи, когда «Барса» всеми силами пошла вперед.

- Расскажите, пожалуйста, о травме, полученной в Греции.

- Травму я получил в игровом столкновении. Пошла передача в штрафную площадь, я расположился полубоком к нападающему, сделал уступ. В этот момент из ворот вышел Саша Помазун и попал мне спину коленом. Падение, резкая боль, нечем дышать. Заполз за ворота – как раз закончился первый тайм. В раздевалке отдышался, стало полегче.

- Вы решили не просить замену.

- Нам очень важно было добиться результата в Греции для выхода в следующую стадию молодежного Чемпионата Европы.  Подошел Борис Петрович Игнатьев и спросил, как я себя чувствую. Я не мог, как сейчас говорят, «слиться» и попросить замену. Нас в Советском Союзе так учили: отступать нельзя – только вперед. Отыграл весь второй тайм. Чуть хуже стало потом, когда приехали в гостиницу.

- Мужественно. Как события развивались дальше?

- В самолете мне предоставили три места. По прилете в Москву меня встретил и привез домой наш доктор Зоткин Владимир Николаевич. Утром мне стало плохо и меня доставили в больницу. Операцию провел замечательный хирург Лихтер Михаил Семенович. Уже при восстановлении много сил приложил Олег Маркович Белаковский, он специально ездил в институт, где для меня индивидуально разработали защитный пояс.

- Какую роль сыграла врачебная помощь и моральная поддержка в вашем восстановлении?

- Вообще спасибо большое всем, кто поддерживал и помогал мне: врачам, ребятам, руководству нашей армии. Вопрос об окончании карьеры даже не стоял.

Лихтер в реанимации после моего вопроса о продолжении карьеры сказал: «Если здоровье будет позволять, можешь играть с одной почкой».

- Вы спросили его сразу после операции?!

- Не сразу. Наверно, на третий день. Такого, чтобы сидел и переживал, не было.

- В дальнейшем страховали себя дополнительно? Может, не шли в столкновения?

- У меня был защитный пояс, с которым я играл. Как только вышел на поле, все мысли о травме покинули и не подстраховывался.

ШУТКИ В ЦСКА И ОТЪЕЗД В ЕВРОПУ

- Со стороны ЦСКА времен вашего выступления за клуб выглядел, как одна семья. Кто больше всего шутил?

- В ЦСКА времен заката Союза больше всех балагурили Дима Быстров и Миша Колесников. Вася Иванов мог ляпнуть что-то такое, что потом еще минут 30 вся команда смеялась. Если говорить о следующем поколении армейцев, то больше всех зажигал Саша Гришин: «В раздевалке хохот слышен – балагурит Саша Гришин».

Павел Федорович Садырин любил пошутить.

- Бутсами он не кидался?

- Нет. Но вот стакан один раз разбил.

- Подтвердите, была ли такая история: после перехода в ЦСКА Василий Иванов закрылся с Михаилом Колесниковым в номере, и они приготовились махнуть по стакану, но кто-то постучал в дверь – это был Садырин, потом он зашел в комнату и обратился к Иванову: «Это ЦСКА. У нас двери не закрывают», - после чего выпил налитое.

- На самом деле так и было на одном из мероприятий, это невыдуманная история. Садырин доверял команде и контролировал ее. У нас все строилось на полной открытости. Мы знали, что можем выпить, но немного и только после матчей.

- Действительно ли Корнеев и Радимов чурались коллектива?

- Игорь Корнеев более европейский человек в плане менталитета, он всегда был закрытым. Что касается Влада Радимова, то он никогда не чурался коллектива, он вообще рубаха-парень. Влад любил коллектив. И сегодня мы тоже поддерживаем связь с ним.

- Под чьим руководством вам было приятнее всего играть?

- Да мне со всеми было комфортно. Я подстраивался под любую тактику. Наверно, эту разноплановость привил мне мой первый тренер – Лутц Анатолий Карлович. Помню, как в лагере он разрешал нам смотреть поздние матчи Чемпионата мира – 1982. Он сидел рядом с нами и объяснял детали.

Павел Садырин, Борис Копейкин, Геннадий Костылев, Александре Тарханов, Олег Долматов – все они вкладывали в работу всю свою душу. Не могу ничего плохого сказать ни об одном из них.

- Павел Федорович Садырин трижды приходил в ЦСКА. Менялся ли он?

- В первый раз он предстал перед нами весельчаком, оптимистом. Во второй раз он был более строгим. В третий раз он напомнил свой первый образец, был мягче.

- С Олегом Васильевичем Долматовым вы сегодня работаете в ДЮСШ ПФК ЦСКА.

- Он является куратором старшей возрастной группы. По вторникам, когда проходят тренерские советы, он рассказывает нам дополнительные нюансы, которые видит со стороны.

- Тогда, в игроцкую бытность, с его приходом быстро адаптировались к прививаемой им «итальянской» защите?

- Поначалу было сложновато, а потом пошло-поехало. Хорошо, что это все происходило на сборах. Сначала была теория, а потом выходили на поле, и он двигал нас словно стойки.

- Вы выступали на позиции защитника, которая является не самым забивным амплуа. Почему выбрали именно это место на поле?

- Я вообще начинал на воротах, когда пришел в детский футбол. Потом меня сделали нападающим, но у меня там не особо получалось. Дальше меня сделали опорником. Там что-то начало получаться. В юношеской сборной СССР Костылев поставил меня на место центрального защитника. Фланговым защитником меня использовал Тарханов, потому что, как он объяснял, моя антропометрия позволяла мне действовать на этой позиции в любимым им атакующем футболе.

- С кем из партнеров тех лет по-прежнему поддерживаете связь, с кем сохранилась дружба?

- Мой главный друг – Александр Гришин, каждый день с ним созваниваемся. Хорошие отношения с Сергеем Семаком, но из-за его загруженности созваниваемся реже. Общаемся с Мишей Колесниковым. Каждый день видимся с Олегом Корнауховым, Женей Варламовым, Максом Боковым. С Новосадовым можем раз в месяц созвониться. Одним словом, связи не теряем.

Обидно лишь то, что многие уходят от нас: Серега Филиппенков, Сергей Мамчур, Валера Брошин…

- Что можете сказать о чеченцах в руководстве клуба?

- Да, был такой период в истории ЦСКА. Ничего плохого о них сказать не могу. Шаруди Дадаханов всегда интересовался нашим благополучием. Он никогда не повышал голоса, всегда своевременно выплачивал все обещанное.

- Правда ли, что вы могли уехать из ЦСКА в Испанию?

- Первое приглашение было в Германию после нашего «домашнего» матча с «Рейнджерс» в Бохуме от одноименного клуба в 1992-ом. Но Виктор Яковлевич Мурашко (тогда – начальник и президент ЦСКА с 1989 по 1994 год – прим ред.) запросил за меня один миллион долларов. Откуда он эту цифру взял, непонятно. Немцы посчитали, что миллион долларов за Минько – много, от сделки отказались. Хотя я успешно согласовал условия личного контракта.

Разговоры про Испанию появились в момент, когда командой руководил Тарханов. На ЦСКА вышел «Альбасете». Но я сам решил отказаться от этого варианта по нескольким причинам. Я советовался с игравшим в Испании Димой Кузнецовым. «Альбасете» был клубом финансово не устойчивым, что позже вылилось в серьезные проблемы. Например, они оказались должны по зарплате перед Женей Плотниковым. Ну и главная причина отказа – спортивная составляющая.

- Стоит ли нашим игрокам уезжать в Европу или можно добиться прогресса здесь?

- Здесь нужно опираться на определенный опыт. И Семак, и Хохлов рассказывали, что там тяжело в том смысле, что ты – легионер, тебе платят и ты должен хорошо выполнять свою работу. Кстати, мне такой подход нравится, потому что у нас к легионерам иное отношение, более лояльное. В Европе ты за месяц должен выучить язык, сам найти и оплачивать квартиру. Подчеркну – сам. Клуб максимум предоставляет машину.

Что касается, нужно ли уезжать или нет, то я считаю, что нужно, потому что там собраны лучшие футболисты, там есть прогресс.

- Один из ваших бывших подопечных, Слава Караваев, вовсю покоряет Европу – недавно перешел из чешской «Спарты» в нидерландский «Витесс».

- Он поступил правильно, отправившись из ЦСКА в Европу. Он советовался с Гришиным, а Саша плохого не посоветует.

Некоторые не могут уехать из-за невероятных трансферных сумм, которые запрашивают наши клубы, а другие не хотят уезжать из-за шикарных контрактов. Нужно уезжать, чтобы развиваться.

- А какое развитие может быть у совсем не молодого Габулова, уехавшего в «Брюгге»?

- Я этот трансфер тоже не совсем понял. Если он уехал, значит он хочет чего-то добиться, что-то его мотивирует.

- Какой чемпионат периода вашего выступления был сильнее СССР или России?

- Мое мнение, что сильнее был чемпионат СССР.

РАБОТА ТРЕНЕРОМ, ТАЛАНТЫ ЦСКА

- В какой момент вы решили закончить футбольную карьеру?

- Не я ее закончил, мне ее закончили (улыбается). Под меня подкатился молодой мальчик из питерского «Динамо». Итог – разрыв крестообразных связок, боковой связки. В тот момент я посчитал, что правильнее всего закончить карьеру и приступать к тренерской деятельности.

- Сейчас вы по-прежнему выступаете на ветеранских турнирах.

- Стараюсь по возможности. Но в последнее время – реже. У меня возникли проблемы с позвоночником: грыжа, нерв заклинило. Сейчас немного восстановился, но пока особо не рискую.

Кстати, недавно официально приняли в ветераны ЦСКА. Теперь могу бесплатно диспансер посещать (смеется).

- Когда вы поняли, что станете тренером?

- Лет в 25 при Тарханове. Александр Федорович рассказывал нюансы, а я стал записывать все его тренировки. Потом уже законспектировал занятия Долматова, Садырина. Вспомнил, как тренировались при Костылеве и Копейкине.

- Сложно ли было переквалифицироваться из игрока в тренера?

- Не сказать, чтобы сложно, но специфично.

Первая тренировка была очень смешная. Это было занятие команды 1986-го года рождения, у меня был помощник Митрофанов Дмитрий Васильевич. Мы обсудили тренировку, план-конспект, все в порядке. Начинается тренировка, удары по воротам, а я пошел подавать мячи (смеется). Ко мне подходит Владимир Максимович Сальков: «Ты куда? Ты же тренер. Руководи тренировкой, есть кому мячи подавать».

- На чемпионате мира тоже с командой 1986-го года пошумели?

- Нет, это были ребята 1990-го года. Мы заняли второе место на клубном чемпионате Европы, что позволило нам поехать в Гонконг на Кубок мира «Найк». Там мы взяли бронзовые медали. Вот, получается наша армейская молодежь оказалась третьей в мире. Но место местом, а из 1990-го года рождения никто не пробился на вершину футбола.

- Кто тогда был самым перспективным?

- Нападающий Сережа Шумилин хорошо катировался, от Саши Кудрявцева многого ждали. Перспективным выглядел Руслан Перепелюков. Кому-то характера не хватило, кто-то хотел красиво жить.

- В чем причина, что молодым сложно пробиться в основной состав?

- Думаю, им нужно больше доверия. Мы бы не пробились в основной состав, если бы нам не доверял Садырин. Никто не говорит о том, что нужно ставить на весь матч в старте, но 15-20 минут, постепенно подпускать.

Последняя плеяда, вышедшая из нашей школы, выглядит достаточно неплохо, это характерные ребята. Они профессионально относятся к делу.

- Вы словно подтверждаете рассказ нашего бывшего защитника Семена Федотова: на сборах в Италии в 2011-ом перед матчем с «Интером» к нему подошел Сергей Игнашевич и сказал, что нынешняя молодежь сильнее, чем были они сами в их возрасте, но им тогда доверяли, а теперь – нет.

- Кстати, у Федотова сумасшедшие физические данные. По объему МПК (максимальное потребление кислорода – прим.ред.) у него показатель 70 – показатель биатлониста. При нынешних тестированиях порой встречаются показатели 40.

- Федотова мы вспомнили неспроста. Ему предоставлялся шанс: в матче с «Анжи» его поставили против Роберто Карлоса и Юрия Жиркова.

- Давайте начнем с того, что здесь должен быть правильный ход тренера. Если пацана бросать в омут… Я вспоминаю Славку Караеваева, когда мы играли с «Викторией» из Пльзени. Тошич не возвращался в оборону, Караваева разрывали и в конце забили гол. Зоран, как опытный игрок, мог бы помогать ему, а Славку оставили на растерзание. Нужно же брать общую картину.

- Но ведь раньше ситуация была иная. В СССР спокойно переходили из дубля в основу.

- Верно. Из дубля в основу. В дубле играли ребята постарше и те мастера, которые не попадали в основу, но им требовалась практика. А посмотрите на нынешнее молодежное первенство. Почти дети играют. В 19 лет он уже перерос уровень первенства 17-летних, но к борьбе в основе пока не готов.

- Кстати, Юра Бавин не стал ждать у моря погоды и уехал из ЦСКА в Португалию, где неплохо проявил себя, перешел в «зенит-2», а летом перебрался в «Урал» к большому спецу по работе с молодежью Тарханову.

- Юрка вообще сам себя сделал. У него есть характер.

Да, можно не заиграть в ЦСКА. Но сюда можно вернуться, проявив себя. Вот посмотрите, Антон Заболотный ушел от нас, пылил во второй лиге, перешел в «Тосно», с ним пробрался в Премьер-лигу, а теперь его пригласили в «зенит» и сборную, удостоился похвалы Манчини.

- Когда мы несколько лет назад общались с Гришиным, он прочил большое будущее Святославу Георгиевскому. Но Свят сейчас пропал из поля зрения. Почему так произошло?

- Мы тоже много общались на эту тему. Я считаю, что он был самым перспективным за все время работы в школе. Но вот это и есть характер. Его приходилось все время подгонять. Он лишнего не пробежит.

- Кого еще из талантливых можете выделить?

- Хорошие задатки были у Леши Васильева. Пашка Степанец хорошо проявлял себя. Жалко Ваню Таранова. Считаю, что он не раскрыл свой потенциал до конца. Он должен был стать основным защитником сборной России.

В то же время рад, что себя реализовал Жора Щенников. Он 1991-го года, но я его привлекал за 1990-й. У него есть амбиции, характер. Он профессионально относился к делу. Помню, приехали в Хорватию на турнир, а там сильнейшие дожди. Все ребята выходят в тринадцатишиповых бутсах, а Жора в бутсах с шестью шипами. Парень младше всех на год, а не последовал примеру старших, сам стал примером для них.

- Федотов, Герогриевский, Базелюк… Этот ряд можно продолжать. Не обидно, что так выходит с перспективными ребятами?

- В том-то и дело, что обидно. Когда у того же Кости Базелюка ничего не получалось, мы с Гришиным вызывали его и пригрозили отчислением. Через пару дней смотрим, парень преобразился. Такой вот метод кнута.

Та же история с Тимуром Жамалетдиновым. Просили, уговаривали – ничего. Применили кнут. Спасибо большое агенту, что поддержал нас. Приезжает на следующий сбор – не узнать. Теперь вы видите, что он в основном составе.

- В чем, по-вашему, залог успешной игры защитника?

- Думаю, в умении читать игру, действовать на опережение, подстраховка – одним словом, в интеллекте.

- В одном из своих первых интервью в качестве детского тренера вы сказали, что никогда не будете орать на детей. Это ваш принцип?

- Понимаете, голос повышать можно и порой даже нужно, но это не должно быть унижением личности. Можно обобщить что-то, как-то вздернуть.

- Говорят, что тренер одной из команд, которая недавно разгромно проиграла в Европе, пришел в раздевалку и сказал своим подопечным, что они – говно.

- Это недопустимо! Я обычно в такой ситуации провожу быстрое собрание, на котором говорю, что разберем все на теоретическом занятии. Эмоции могут захлестнуть, но им нельзя дать волю. Если тренер так называет своих футболистов, значит он сам такой же, ведь он их этому научил.

- Не возникает ли у вас желания поработать тренером на взрослом уровне или же вам нравится работа с детьми и молодежью?

- Мне комфортно. При работе с молодежью, как при работе с глиной, что захочешь, то и вылепишь.

- Когда вы с Гришиным работали в молодежке, многие отмечали ваш дуэт и называли его основной составляющей успеха.

- У нас с Александром Сергеевичем одинаковое видение футбола. А дружба более тридцати лет позволяет нам понимать друг друга с полуслова. К тому же, мы эмоционально дополняем друг друга. Когда у него перехлестывают эмоции, я выступаю в качестве опоры, некого заземления.

В то же время в успехах нашей молодежки большая заслуга самих ребят и тренеров школы, которые подготовили их.

- Будучи тренером армейской школы, какие советы могли бы дать родителям, желающим отдать своих детей в ЦСКА?

- Не надо приводить детей слишком рано. Сейчас приводят мальчишек четырех-пяти лет, но в этом возрасте дети еще сами не понимают, какой вид спорта им нравится и чем они хотят заниматься.

У нас был такой случай. Один папа кричал своему сыну: «Не вздумай вставать в ворота – вратари зарабатывают меньше всех». Это смешно и дико одновременно.

ЧЕТЫРЕ ВЕЛИКИЕ БУКВЫ

- Для болельщиков важно, чтобы подрастающее поколение понимало, что такое ЦСКА. Проводите ли вы в школе идеологическую подготовку?

- Это важно мотивационно. А так, конечно, у нас есть политинформация, которую мы даем на собраниях. Это пошло со времен Альберта Алексеевича Шестернева. Алексей Говязин рассказывал об этом. Тогда на сборы выезжали в военную часть под Кубинкой. Пацаны жили в казармах. Под вечер приходил Шестернев, собирал всех вокруг себя и рассказывал историю.

Первое, что я всем говорю: когда вы идете куда, вы должны быть культурными, вежливыми, должны поздороваться со старшими, вас еще никто не знает, а эмблему, которая на вашей форме, знают все, и по вашему поведению будут судить о всем клубе. У нас в школе Андрей Плахетко заставляет своих подопечных изучать историю клуба: заходите в интернет, читайте, кто основал, кто играл, кто забивал.

Один раз у нас была смешная и обидная ситуация на теоретическом занятии в молодежке. Саша Гришин спросил у одного из мальчиков, кто такой Дима Харин. Тот сказал, что не знает.

Если говорить вообще, то уже в последние полгода я столкнулся с еще большей глупостью. Я спросил, кто такой Александр Матросов. В ответ меня спросили, какой это век XIX или XX? А это же Великая Отечественная Война, наша история. Если этого не знают и знать не будут, нас ждут большие проблемы.

- А понимает ли наша молодежь, что есть красно-синие цвета, верность клубу, что ЦСКА – это великий клуб, есть ли огонек в глазах?

- Как-то раз был матч со «спартаком», и я попросил ребят снять куртки и надеть одежду без эмблемы, чтобы при столкновении с кем-то из пьяных болельщиков соперника не было проблем. Ребята отказались, сказали: «Нет, мы – ЦСКА. Нам нечего и некого бояться». Я их только попросил в таком случае ходить группами по три-четыре человека.

- Про принципиальных соперников тоже рассказываете?

- Конечно. Со временем мальчишки это сами понимают. Порой доходит до драк, потому что в этом возрасте у ребят развивается еще и максимализм. Они бьются за клуб, за его честь.

- А как проходило противостояние со «спартаком» во время вашей карьеры? Могли футболками поменяться?

- Нет, такого точно быть не могло. В личном плане – неплохо общаемся. Это происходит за стадионом. Часто по чисто профессиональным вопросам, связанным с обсуждением новых веяний футбола.

- Правда ли, что Дмитрий Аленичев, будучи главным тренером «спартака», запрашивал информацию по Никите Чернову?

- Он обращался по этому вопросу к Саше Гришину.

- Что вы знаете об армии поклонников красно-синих?

- Мы общаемся с ребятами из Red-Blue Warriors. Познакомились с ними еще в 1992-ом году.

- При каких обстоятельствах произошло ваше знакомство?

- Это случилось в Петровском парке. Я пропускал игру и после матча мы с Сережей Мамчуром шли и столкнулись с Олегом Жестоким. После той встречи мы стали общаться, встречаться после игр.

- Есть известная фотография, где вы в футболках RBW.

- Нам их подарили в 1998-ом году в честь того, что мы завоевали серебряные медали.

- Раньше вообще отношения между фанатами и футболистами были проще, после матча могли подойти и спокойно пообщаться, никто не скрывался.

- Да и на выезде могли деньгами помочь. Может, вопрос, почему так складывается надо задать нынешним футболистам? Мне кажется, если люди приходят на тебя, поддерживают зарядами и баннерами, порой дерутся, то и ты должен воздавать им дань уважения: не просто похлопать из центрального круга, а после матча выйти к ним и пообщаться, ничего зазорного в этом нет.

- Какие ощущения были, когда в Селятино случился прорыв фанатов на поле?

- Лишь бы не задавили (смеется).

- Какой из предматчевых перфомансов запомнился вам больше всего?

- Все они крутые, а больше всего понравился прошлогодний «Здесь нашли мы опору для наших побед».

- А какой заряд любимый?

­- Красно-синий – самый сильный! Он такой наиболее правильный, простой и понятный.

- Не хотелось бы вам посетить фанатский сектор и вместе с болельщиками поддержать любимый клуб?

- Почему бы и нет? Если будет свободное время и поступит предложение, то я только за. К сожалению, часто на время матчей выпадают тренировки. К слову, недавно хотел посетить хоккейный матч памяти Валерия Харламова, но не получилось, потому что в это же время была запланирована тренировка.

- Если ваш сын через пару лет придет домой и скажет, что хочет пойти на фанатский сектор, как вы отреагируете?

- Главное, чтобы это был наш фанатский сектор (смеется). Он никакого отношения к футболу не имеет, но я смотрю, что наблюдает за ЦСКА и ему нравится, особенно – хоккей. Если же решит стать активным фанатом, то это его выбор, в котором я его поддержу. Познакомлю с ветеранами фанатского движения, чтобы они ему объяснили все правила, что есть что.

- Кстати, сын Александра Гришина Тимофей некоторое время назад ходил на фанатку и ездил на выезды.

- Да, было такое. Помню, что его Дима Лысый опекал во избежание различных ситуаций.

- Что можете пожелать новому поколению армейских фанатов?

- Чтобы они изучали историю клуба и побольше общались с ветеранами фанатского движения. Старшие больше объяснят, что лучше, что хуже.

- В советское время хоккеисты и футболисты вместе жили на базе. Хотелось бы узнать побольше о ваших взаимоотношениях.

- Да, так жили в Архангельском. На втором этаже – футболисты, на третьем – хоккеисты. Дружили, общались. Вместе шашлыки жарили.

Помню, пришел в Архангельском в качалку, а там стоят Стельнов и Касатонов. Две глыбы. Раньше я их только по телевизору видел, а теперь они тут рядом. Про себя подумал: нет, в другой раз потренируюсь.

- Есть ли особенности в судействе на Кавказе?

- В Грозном была история, когда боковой судья побежал поздравлять «Терек» с забитым голом. Это их такой местный колорит. Он потом подходит и говорит: «Я не мог не поздравить брата». (смеется).

- Есть ли переписанные в футболе?

- К сожалению, да. И в ЦСКА с этим борются.

- Если не называть фамилии, кто-то из переписанных выстрелил в нашем футболе?

- Такой точной информации нет, но ходят разные разговоры. Есть даже предположения, что такие выступают за сборную.

БОРЬБА ЗА ЗОЛОТО И ЕВРОКУБОК

- Реально ли в этом году нашей команде стать чемпионом?

- Вся борьба еще впереди. Уверен, что пауза в чемпионате сыграет нам на руку. Думаю, «Локомотив», набравший ход, с удовольствием продолжил бы сезон без паузы, об этом и Семин говорил. У нас очень квалифицированный тренерский штаб, который способен на многое.

- В последнее время все чаще муссируются слухи о возможном уходе Вернблума.

- Я вот только одного не пойму, куда он собрался из ЦСКА? Ему что, «Манчестер Юнайтед» или «Манчестер Сити» предлагают контракт?

- С приходом Виктора Гончаренко стало больше молодежи, своих воспитанников.

- Тут и финансовая составляющая, наверно, влияет. С другой стороны, зачем работает ДЮСШ, если не встраивать воспитанников в основу?

- У Чалова предыдущий год сложился противоречиво. Почему так вышло?

- Сложно сказать, я давно с ним не общался. Может, стал более закрепощен? Пресса, болельщики и вообще все ждут от него голов – это дополнительное давление, из-за которого он стал суетится. Думаю, вопрос лежит в психологической плоскости.

- На Жамалетдинова тоже оказывается давление?

- Не знаю. Здесь нужно быть внутри коллектива, рядом с игроком, чтобы знать, почему складывается так или иначе. Думаю, и Федя, и Тимур наберут лучшие кондиции и порадуют болельщиков голами. У ребят есть потенциал.

- Больше года назад в основе дебютировал Гордюшенко, который пока не выстрелили так, как Жамалетдинов и Чалов.

- Астик – очень хороший парень, но его всегда нужно поддерживать. С одной стороны – он цепкий, может побороться, а с другой стороны – тонкий, читающий игру футболист, который может отдать пас в разрез.

- В Лиге чемпионов забивал Кучаев, который, похоже, имеет все шансы стать футболистом стартового состава.

- Вот он, в отличие от Астика, флегмат. Может, ему поэтому дается все легко. Гришин назвал его вторым Федей Черенковым. Он абсолютно устойчив психологически.

- Летом в команду может вернуться Никита Чернов.

- Я буду рад, если так случится. Он достаточно умный игрок. Надеюсь, у него все получится.

- Но одно возвращение в ЦСКА уже случилось – из «Лестера» приехал Муса. Что скажете о его трансфере?

- То, что Муса вернулся – это уже отлично. Это добавляет конкуренции нашим молодым форвардам.

- Является ли ЦСКА фаворитом в предстоящих поединках с «црвеной звездой»?

- Думаю, да. Впервые за шесть лет мы в весенней стадии еврокубков. Почему бы не замахнуться на победу в Лиге Европы и не добавить ее к Кубку УЕФА?

- Вы считаете, что реально победить в Лиге Европы в этом году?

- Я в это верю.

- Если что, вы готовы отправиться с болельщиками в Лион на фанатский сектор?

- С удовольствием! Кредит возьму и поеду (смеется)!

 С Валерием Минько беседовал Егор Крутелев.