— Помнится, Газзаев тогда специально ради Карвальо придумал ежедневные взвешивания. А Игнашевич, который устал каждое утро вставать раньше только ради них, украл весы. Вы часто видели Газзаева таким бушующим, как тогда?
— Видел, причём много раз. Постоянно что-то летало по раздевалке. Но Валерий Георгиевич старался быть аккуратным – двери, стулья ломались, но обходилось без травм. Видеть Газзаева ругающимся в перерыве – абсолютно нормально. Причём он так же легко отходил: уже минуты через полторы с ним снова можно было говорить на любую тему.
— Что подарили Газзаеву на последний юбилей?
— Бронзовую статую, которую еле подняли впятером и заволокли в машину. Скидывались вместе, а покупал наш физиотерапевт Михаил Насибов. А что может купить Насибов? Только коня – он же у нас известный конезаводчик. Вот и вручили Газзаеву бронзовую лошадь, как в «Служебном романе».
— Игорь Акинфеев как-то сказал, что ЦСКА ему ближе, чем сборная. А что ближе вам? (Иван Корнилов)
— ЦСКА – это родной дом. Тебя все знают, начиная с юристов и заканчивая уборщиками и поварами. Все воспринимают тебя нормально – и это не зависит от того, приходишь ли ты злой или со всеми шутишь. Так вот, если в ЦСКА я прихожу как к себе домой и чувствую себя там спокойно и раскованно, то в сборной всё немного иначе. Национальная команда — это большая ответственность и серьёзные переживания. Там невозможно вести себя абсолютно раскованно и расслабленно.
— Приходилось ли вам как игроку сборной видеть, что ваш партнёр не соответствует уровню сборной команды России? Как часто? (Сергей Королев)
— Иногда приезжают футболисты, которые, на мой взгляд, не соответствуют уровню сборной. Но я не тренер, и своё мнение по этому поводу никогда не высказываю. Мнение игрока в данном случае никому не интересно.
— А вы хотели бы стать тренером?
— Кое-какие варианты продолжения пути я надумал, но выбор буду делать уже после завершения карьеры. Но вариант с тренерской карьерой я пока не отбрасывал. Скорее всего, буду заканчивать Высшую школу тренеров.
— Как известно, вы говорите на английском и являетесь ценителем литературы. Кто в своё время на вас так повлиял и что заставило приобрести эти сильные черты? (Viruzzz)
— Брат намного лучше говорит на английском, а вот моя грамматика ужасна. С европейцами говорю нормально, им проще додумывать, что я имею в виду. А с африканцами, которые додумать отдельные фразы не могут, тяжеловато. Что касается литературы, то в последнее время не так много читаю, как хотелось бы. В какой-то момент решил, что неплохо бы почитать российскую классику, осмыслить то, что не понимал в школе. Но потом понял, что мне это не очень интересно. Теперь читаю современную литературу — только то, что доставляет удовольствие.
— Евгений Гинер в недавнем интервью «Чемпионату» сказал, что Муса рано или поздно обязательно перейдёт в топ-клуб. Вы видите в нём такой потенциал?
— Это возможно. Муса доказал свою состоятельность на чемпионате мира, выступая за сборную Нигерии. Он ещё молод, к тому же хороший парень. Вот, кстати, с ним мне очень тяжело разговаривать – африканский вариант английского очень сложный.
— Главные объекты шуток в ЦСКА – Набабкин или Чепчугов?
— Объектом может стать каждый игрок. Любой способен начудить на поле или в жизни, какой-то произнесённой фразой. Объекты шуток меняются чуть ли не каждые пять дней. А последним был Роман Ерёменко.
— Повод?
— Отметил гол после забитого мяча в ворота «Спартака». Видели, как он развёл руками? Мы все посмеялись, а Понтус ещё повозмущался на английском, мол, что это за безобразие? Роман даже немножко покраснел. Это было как раз сегодня, когда игру разбирали. Кроме того, Рома уже понял, что шутки – обычное дело в нашей команде. А уж он-то с его кудрявой шевелюрой вообще обречён на внимание. Его причёска – это уже повод. Лучше быть лысым (улыбается).
— Со стороны кажется, что Слуцкий чаще всего обращается к двум игрокам. Его выкрики «Набаба!» и «Come on, Муса!» — классика жанра. Почему именно Кирилл и Ахмед ходят в «любимчиках»?
— Молодые футболисты чаще ошибаются тактически. Это абсолютно нормально – мы тоже ошибались, когда были моложе. К тому же многое зависит от того, до кого ты можешь докричаться. До центра поля докричаться вообще нереально. К тому же Леонид Викторович никогда не ругает, когда ты промазал по мячу – и так видно, что это ошибка. В основном он кричит по поводу перемещений: кто не там встал, не вовремя вернулся, занял не ту позицию.
— Какие были ощущения, когда играли при пустых трибунах в Лиге чемпионов? Ведь там голос тренера очень даже слышно.
— Стараюсь не слышать подсказки со стороны тренера – это чаще сбивает, нежели помогает, особенно когда ты уже принял какое-то решение. Иметь единственный, свой вариант иногда может быть лучше, чем два. Кстати, в Лиге чемпионов без зрителей были и плюсы для нас – без шума фанатов лучше слышны подсказки партнёров по защите.
— Оригинальный вопрос от читателя. «Со мной в институте учились близнецы. Они были сильно похожи и носили усы. Как-то раз они поругались, и один из них сбрил усы, мотивируя это тем, что не хочет видеть рядом с собой дополнительное зеркало. А у вас с Алексеем не было таких моментов? Хотелось ли вам быть непохожим на брата? Может быть, отрастить усы?» (Алексей Адамия)
— Ха, попробую! Но, боюсь, это будет странно смотреться. Мне кажется, мы и так сильно отличаемся. В детстве мы не любили, когда мама пыталась одеть нас одинаково. Хотели хотя бы в одежде отличаться. Поэтому у нас всё было одинаковое, но разного цвета.
— Читатель с ником Gavgavych интересуется другим — как поживает ваш ресторан?
— Огорчу читателя: ресторан, который он имеет в виду, не наш. Я даже ни разу там не был.
— Дезинформация?
— Кстати, многие друзья даже звонили и жаловались, что мы открыли ресторан, а их не пригласили. Увы, его владельцы — наши однофамильцы. Даже не родственники. Как я понимаю, они не близнецы. Обязательно заглянем к другим Березуцким, как будет время.
— К слову, читатель сетует, что в последнее время это заведение всё больше напоминает «столовку». И спрашивает вдогонку – может, Лёше уже стоит закончить карьеру и всерьёз заняться рестораном?
— Вообще-то знакомые, которые там были, хорошо отзывались о заведении. Но, может, Лёше и правда стоит там устроиться менеджером? На долю попретендует.
— А к Комбаровым заглядываете?
— У Комбаровых не был, зато в ресторан к Самедову заходил буквально на днях. Отмечали там день рождения сына.
— А как много времени уделяете своему реальному бизнесу со спортивной экипировкой?
— Времени мало. У нас пять учредителей, которые занимаются этим бизнесом.
— Зачем это вам? Приносит какую-то прибыль?
— Прибыль есть, хотя сейчас стало немножко хуже, чем раньше. Но мы планируем переквалифицироваться и начать что-то зарабатывать. Тема со спортивной экипировкой нам ближе, в ней мы хоть что-то понимаем. Но когда играешь в футбол, заниматься бизнесом сложно. После окончания карьеры будем с Лёшей искать собственное дело, вникать в тему. Сейчас просто пробуем, копим опыт. Чтобы понимать, как устроен бизнес, нужно для начала ознакомиться хотя бы с общими проблемами. Возможно, мы найдём что-то по душе, даже если это будет маленький бизнес не для дохода. Чем-то заниматься всё равно надо.
— Совладение бизнесом предполагает споры и иногда конфликты? У вас с братом такое возможно?
— Исключено! Мы можем поругаться, а уже через 30 секунд мне позвонит Леха по какой-то проблеме и скажет: Вась, здесь надо решить то-то и то-то. И мы даже не вспоминаем, что только что посылали друг друга «в Воркуту».
— А из-за чего вы ругаетесь?
— Можем из-за чего угодно: стоит просто косо посмотреть, куда-то не прийти, не позвонить. Но миримся почти моментально. Люди, которые видят нас впервые, думают, что у нас серьёзная ссора – но это не так. Мы просто так разговариваем.
— Есть ли иностранные клубы, которым вы симпатизируете? Возможно, какие-то игроки были или являются вашими кумирами. (Lasagna)
— Нет, но когда играют две команды, я всегда выбираю для себя объект симпатии. Что касается футболистов, то не сказал бы, что от кого-то фанатею. Слежу за игрой отдельных игроков – брата Лёши, например (улыбается). Также наблюдаю за теми, кто когда-то был в нашей команде: например, за Пашей Мамаевым, который сейчас в «Краснодаре». А ещё слежу за игроками сборной из других команд – примечаю что-то, чтобы потом их подколоть при встрече.
— В финальной паре «Барселона» — «Ювентус» вы за кого?
— С точки зрения красоты футбола я бы всегда выбрал «Барселону», но мне очень нравятся команды, которые добились такого редкого успеха, как «Ювентус». Попав в финал турнира, туринцы проделали большой путь. И хотя я ненавижу итальянский футбол, хочется, чтобы в этой Лиге чемпионов выиграл именно «Юве».
— Как часто смотрите английскую Премьер-лигу по телевизору? (Дмитрий Гейченко)
— Смотрю футбол в основном на базе в свободное время, да и только то, что реально интересно. Дома меня увидеть за просмотром футбола почти невозможно – уделяю время ребёнку, жене, ну или бестолковому фильму по ТВ.
— Это для вас лучше, чем бестолковый футбол?
— Да.
— Какая команда в Англии вам нравится?
— Нет любимой, но в матчах чаще переживаю за «Челси».
— Из-за Романа Абрамовича?
— Да, для российского зрителя это история, за которой следить интереснее.
— Могли бы игроки с российским паспортом ещё выйти в футболках «Тоттенхэма», «МС», «МЮ», или, допустим, «Саутгемптона»?
— Думаю, да. Но для этого многим стоило перебраться туда ещё лет пять назад – тот же Акинфеев вполне мог бы заиграть в АПЛ. Игнашевич тоже. Да и Кокорин, если бы немного набрал форму и притянул к себе удачу.
— В каком виде спорта вы могли бы преуспеть помимо футбола? (Lasagna)
— Мне всегда очень нравился баскетбол. Когда ночью показывали «Чикаго Буллз» с Майклом Джорданом, Скотти Пиппеном и Тони Кукочем, это производило огромное впечатление на ребёнка. Кроме этого мы играли в баскет в школе. Нам даже как-то предлагали попробовать свои силы в баскетбольной школе ЦСКА. Но думаю, что сделал верный выбор, остановившись на футболе.
— А чем увлекается ваш сын?
— Любит над папой издеваться. А ещё играет в «Трансформеров» и занимается футболом.
— Не хотели бы вы написать автобиографию? Возможно, в соавторстве с братом? (Lasagna)
— С удовольствием, но только лет через 20 после окончания карьеры. Если написать её слишком рано, она будет никому не интересной и политкорректной. Можно будет попробовать, но только после того, как будет снят гриф «Секретно».
— За что вас наградили орденом Дружбы? (Александр Новохацкий)
— За систематические результаты в Европе. Недавно, кстати, нашёл его. Всё никак не могу понять, какие он даёт привилегии.
— Ездите ли вы на общественном транспорте? (Сергей Ерашов)
— Только если надо. В последний раз спускался туда года три назад из-за пробок. Предвосхищая ваш вопрос, скажу, что в метро меня никто не узнал! Всем по барабану. В итоге попал только в пятый поезд из-за того, что всех пропускал — слишком культурный стал, наверное. Потом понял, что так нельзя – надо ломиться! Втиснулся. Больше туда не хочу.
— Не узнают героев? Вам, кстати, не обидно, что в России футбол не имеет такой популярности, как в Англии и Германии?
— Скорее обидно, что наша страна немного отстала. В Европе любят не только футбол – любые виды спорта. Там вечно проводят какие-нибудь неведомые соревнования – типа по бросанию мяча в какую-нибудь овечку. Причём дарят призы, а потом идут в бар обсуждать всё это и пить пиво.
Одним словом – у нас неспортивная страна, и это надо признать. Звёздный футболист по популярности уступает какой-нибудь певице, которая один раз выступила на ТВ. У нас спорт отходит на второй план, что ужасно угнетает.
— Что можно с этим сделать?
— Сами люди должны поменяться. У них должно появиться желание заниматься спортом. Нужно понять, что спорт даёт жизненную силу.