Возможно, с годами Иван станет более серьёзным, расчётливым и менее непосредственным (хотя вряд ли), а пока в общении с ним язык не поворачивается «выкать». Настолько открытый, добродушный и простой – в хорошем смысле слова – Обляков человек. Ни намёка на «понты», моментально приобретаемые приезжими в столице. Поболтать с таким за жизнь – одно удовольствие. 

— Тяжело быть младшим из пяти детей в семье, ещё и в обществе одних сестёр? 
— Иногда бывало тяжеловато: принеси то, подай это. Став старше, понял, какой это кайф – иметь людей, которые всегда поддержат и помогут.

— Подзатыльники сёстры давали? 
— Как не давать? Конечно, давали (смеётся). Иногда по делу. Всякое в семье бывает. Но папа с мамой заступались, если надо. Родители воспитывали нас, хотели вырастить правильными, справедливыми людьми. 

— Ты был озорным ребёнком? 
— Сколько себя помню, всегда бегал, прыгал. Никогда не был тихоней. До сих пор могу вспылить, разозлиться из-за ерунды. Но теперь стараюсь эмоции внутри держать. 

— Стёкла мячом высаживал? 
— Постоянно с отцом дома играли в футбол. А комната небольшая – то люстру разобью, то картину сломаю. Мама кричала… Стекло в школе разбил, играя в «минус пять». Лупил в стену, чуть-чуть переборщил, попал в окно. С ребятами вместе играли – компанией и починили. Это уже в более старшем возрасте было.

— В деревне у вас частный дом? 

— В Вындином Острове есть два пятиэтажных дома, штук восемь трёхэтажек и пяток двухэтажек. В одном из них мы и жили – я, мама, папа, сёстры. Обычная квартира, три комнаты. Потом, когда сёстры начали выходить замуж, стали переезжать. Теперь там живут родители и одна сестра с дочкой. Ну и я, когда приезжаю. 

— Чем кроме двух пятиэтажек примечателен Вындин Остров? 
— Вот-вот должны открыть физкультурно-оздоровительный комплекс. Для деревни, поселения — знаменательное событие. А недавно Вындин Остров выиграл конкурс и получил хоккейную коробку. Футбольное поле тоже, наверное, не везде есть. В нашей школе много детей из окрестных поселений учится: утром привозят на автобусе, вечером развозят.

— Какие развлечения в твоём детстве были? 
— Полно! На великах по деревне гоняли, в казаки-разбойники, в прятки играли. И футбол, само собой. Всё время на свежем воздухе.

— Ваше поколение ещё не было повёрнуто на гаджетах и соцсетях? 

— У меня первый телефон только лет десять назад появился. Обычный, кнопочный. Нам повезло, что всех этих девайсов в нынешних масштабах не было. Всё время проводили на улице, что-то делали, общались, и это было приятнее, чем сейчас в гаджетах сидеть. Самому надоедает. Хочется отвлечься, но это же затягивает.

— В детстве перед тобой стоял выбор – футбол или...? 
— Мне нравилось маленьким ездить с папой на работу – он шофёр, автобус водил, грузовик. Чем-то помогал, считал мелочь, которую люди передавали за проезд. Но выбор – футбол или что-то другое – передо мной не стоял. Для занятий хоккеем нужно было покупать форму, куда-то ездить. Всё – деньги. А в футбол в деревне можно играть круглый год бесплатно: зимой в спортзале, летом на улице. У меня окна выходили на поле. Всё время там проводил. Постоянно на улице, с друзьями, пока родители не загонят домой.

Фото: личная страничка Ивана Облякова «ВКонтакте»

— Мама у тебя, кажется, швея? 
— Да, до сих пор шьёт, помогает людям, но уже меньше, чем раньше. Руки болят. Папе скоро на пенсию, но тоже работает – развозит людей на железной дороге. Просто чтобы дома не сидеть – скучно. Хотя там тоже дел хватает – дрова рубит, за баней ухаживает. 

— 140 км до Питера и столько же обратно – это сколько времени уходило в день на дорогу в школу «зенита»? 
— Смотря на чём ехать. На легковушке за два часа доезжали, на грузовике – больше. Отец работал в Киришах – с местного завода топливо в Питер возил. Первое время я ездил не каждый день на тренировки – где-то трижды в неделю. Плюс игры по воскресеньям. Папа бензин сольёт и ведёт меня в спортшколу. Полтора часа отзанимался – и обратно в Вындин Остров. В таком режиме я одну весну прожил. На каникулах взяли в летний лагерь «зенита», а осенью мы переехали в Петербург. Я перевёлся в другую школу, отец устроился водителем автобуса, а мама – швеёй. Стало полегче.

— Чем убивал время в дороге из Вындина Острова в Питер? 
— Мне, малому, просто интересно было на переднем сиденье грузовика сидеть, на дорогу смотреть. Вот это я любил, думал: как круто! Когда уставал – спал в кабине.

— А уроки когда делал? 
— Мне легко учёба давалась. В третьем классе все пятёрки были, да и закончил школу хорошо. Полчаса на домашние задания хватало. 

— Самое яркое футбольное воспоминание детства? 
— Одну историю расскажу, может быть, немножко смешную. В Волховском районе проводились турниры в разных поселениях. Поехали на один такой. В 6:40-7:00 надо было сесть на электричку, потом пересесть на другую. Играли в зале – дело зимой было. И я забыл кроссовки! Делать нечего – вышел играть в носках. 

— Не оттоптали ноги? 
— Нет, я поверх простых, тонких, надел толстые шерстяные носки (улыбается). Скользил в них по деревянному полу, падал, но всё равно обыгрывал старших. Чуть не больше всех забил!

— Европейские победы «зенита» у тебя, 10-летнего, отпечатались в памяти? 
— Конечно, я радовался им, но чего-то конкретного не запомнилось. Хотя с отцом на футболе бывали. Он меня совсем мелким, чуть не из детского сада, на стадион возил – вроде бы с «торпедо» «зенит» играл. Раза три-четыре был в Питере на футболе. 

— Увидел у тебя в «инстаграме» пару фото с друзьями в зенитовской экипировке. Где они теперь? 
— Некоторые закончили – не всё сложилось. Кто-то учится. А некоторые играют, многие в «зените-2». Один мой друг, Круговой, сделал шаг вперёд, в «Уфу» перешёл.

— В Вындином Острове были ребята, которые считались по-футбольному более перспективными? 
— Наверное, нет. Может, кого-то из деревенских ребят вдохновит мой пример. Только одних задатков тут мало – не каждые родители смогут возить ребёнка в город на тренировки. Надо переезжать, в тот же Питер – с папой, с мамой, да хоть с бабушкой. Только тогда есть шанс пробиться. 

— Много тебе известно выходцев из деревень, которые пробились в большой футбол? 
— Головин, насколько знаю, из небольшого сибирского городка. Прямо-таки из деревни-деревни никого не назову, но, думаю, такие тоже есть. 

— Селфи с легендарным Хави – откуда? 
— На сборах с «Уфой» играли против его команды – ещё при Викторе Михайловиче. Хави тайм отбегал. Потом к нему очередь выстроилась. Он из автобуса вышел: кто успел – сфоткались. Желающих много было! 

— Ты разве не за «Реал»? 
— А это неважно. Хави – легенда. Большой игрок. Думаю, у человека с таким нереальным пониманием футбола и в тренерской карьере большое будущее.

— Москва тебя изменила? 
— Вообще не изменила. Я не тот человек, который будет гулять по клубам по ночам. Дома время провожу. Когда девушка приезжает, ходим в кино, гуляем по Москве. В столице столько красивых мест – ещё многие предстоит открыть. 

— С трудом представляю тебя в модном ночном клубе или частном джете. 
— Я и сам себя не представляю в пафосных вещах. Если знакомые в таком прикиде увидят, наверное, рассмеются. Не моё. 

— Сколько человек в Вындином Острове теперь щеголяет в майках ЦСКА? 
— У меня столько родственников, друзей, что точное число не назову. Человек 20, наверное. 

— Не опасно в Ленинградской области в форме конкурента «зенита» разгуливать? 
— Я думаю, в Вындином Острове уже все болеют за ЦСКА. Люди, футболисты местные, из Волховского района, пишут, говорят при встрече: «Мы-то за «зенит», но ты же наш земляк, играешь. Надо поддержать».

— К чему до сих пор не привык в Москве? 
— Пробки – больше ничего. Я, Кучаев, Чернов живём на Беговой — минут 45 на тренировку едем. Обратно вечером – ещё дольше. Времени свободного совсем мало остаётся. Кажется, в любой день в Москве пробки, хоть в будни, хоть в выходной. Для меня это было немножко странно. 

— Общественным транспортом пользуешься? 
— Нечасто, но езжу – на автобусах, на метро. Не вижу тут ничего особенного. 

— Народ в московской подземке поголовно в гаджеты уткнут – хотя бы раз узнали? 
— Бывает, в торговых центрах узнают, в аэропорту пару раз подходили. Спрашивают: «Иван? Обляков?». «Да, — говорю, — это я». Кто расписаться попросит, кто сфоткаться, кто просто удачи желает.

— Ты по жизни доверчивый человек? 
— Честно говоря, да. Но первому встречному не доверюсь. А в близких людях обманываться, слава богу, не приходилось. Круг общения каким был, таким и остался – человек 10 друзей, из деревни, по Питеру. 

— Признайся, фото с прополки грядок постановочное? 
— Нет-нет, я не только для фотки тяпку в руки взял (смеётся). До сих пор помогаю родителям. Если надо, могу огород вскопать. Девушка сфоткала за работой – я выложил. Мне не зазорно. 

— Знаем, что и дров наколоть можешь? 
— Отец уже немолод – почему не помочь, если есть силы и желание? Я и гвоздь вбить умею – пальцы не отобью. Только готовить, убираться по дому не очень люблю. Но если сильно надо – тоже могу.

Фото: из личного архива Ивана Облякова

— В мире российского футбола, местами попсового и гламурного, чувствуешь себя немного не таким, как все? 
— Люди разные бывают. Один высокомерный, другой – простой, как я, из деревни. Многие футболисты на самом деле не такие, какими их принято считать. Пафосные с виду ребята бывают хорошими людьми. Одеваются модно – и что? Ничего плохого в этом нет. 

— Чей пример тебя вдохновляет? 
— Есть один спортсмен, за которым слежу и с которым хотел бы познакомиться – хоккеист Панарин. С тех пор как Артемий играл за СКА, болею за него. Судя по его видео, тоже простой парень, из деревни, иногда деревенские словечки использует – прямо как я. Слушаю его интервью – и улыбаюсь. Ноль пафоса.

— Ребята в ЦСКА по-доброму подкалывают? 
— В «Уфе» пару раз подкалывали: «Эх ты, деревня». В ЦСКА стараюсь не давать повода. По-колхозному не одеваюсь, в большом городе веду себя как городской.