Мы беседовали с новичком "Монако" в одном из известнейших отелей города-государства – "Эрмитаж". Минутами ранее там в три захода представляли сразу десятерых новичков монегасков, и Головин был в первой партии. А затем, после фотографирования на здешнем потрясающем фоне – бухты с яхтами и горы – состоялся этот разговор, в котором 22-летний полузащитник предстал именно таким, как я его себе и представлял. С одной стороны, скромным, с другой – отлично формулирующим свои мысли.

"Когда я рос в Калтане, не думал, что буду играть в Москве и даже в Новосибирске",– это признание дебютанта "Монако" пробирает. Быстрее избавляйтесь от травмы и начинайте радовать болельщиков, Александр!

СЛУЦКИЙ СОВЕТОВАЛ ПЕРЕЙТИ ТУДА, ГДЕ БУДУ СЧАСТЛИВ

– Насколько сложным для вас оказался выбор клуба между "Монако", "Челси" и на первом этапе – "Ювентусом"? Мучались, колебались?

– Выбор был тяжелым. Понятно, что в 22 года сложно его сделать самому. Ты советуешься с людьми, чье мнение тебе интересно знать, слушаешь чьи-то советы. Мой выбор пал на "Монако" прежде всего потому, что здесь хорошо работают с молодыми футболистами. Я к этому очень серьезно отнесся, смотрел, сколько игроков из этой команды вышло и кого именно она воспитала. Поэтому и решил, что "Монако" будет для меня лучшим вариантом.

– Многие наши футболисты боятся ехать в Европу, прочь от домашнего комфорта и условий наибольшего благоприятствования. Почему это не остановило вас?

– У меня с детства была мечта играть в Европе. Понятно, что, когда я был маленьким, далеко загадывать не мог. Но, когда понял, что в России у меня получается, причем в хорошей команде,– безусловно, нацелился на то, чтобы попробовать себя в Европе. Комфортно там или не комфортно – не важно.

– А есть у вас какая-то долгосрочная мечта – например, попасть в какой-то определенный клуб?

– Нет. Мне хотелось показать себя и посмотреть на себя в Европе, на уровне топовых чемпионатов. Не просто играть несколько матчей в Лиге чемпионов за ЦСКА, а постоянно, каждую неделю играть в одном из ведущих первенств континента.

– Мечтаете ли о чем-то помимо футбола?

– Почти все мои мечты, которые были или есть, связаны с футболом. Я же пришел в футбольную секцию в четыре года, целыми днями был на поле, смотрел все матчи наших топовых команд и мечтал играть в любой из них.

Сегодня мечта – стать лидером в команде, в которой нахожусь. По крайней мере, важным для нее игроком. Максимально улучшить свои качества и принести всю возможную пользу "Монако".

– Ходили разговоры, что Леонид Слуцкий, очень многое для вас сделавший, рекомендовал вам перейти в "Челси". Это правда?

– С Леонидом Викторовичем я всегда очень хорошо общаюсь – вот это правда. Он мне всегда советовал перейти не в "Челси", а туда, где я буду рад, счастлив и где мне будет комфортно.

– Кто еще для вас столь же важные люди по части совета? Первый тренер в Калтане Александр Плясунов?

– Наверное, все-таки нет. Много разговаривал со старшими ребятами в ЦСКА и сборной – Сергеем Игнашевичем, Васей Березуцким. Они мне говорили: "Ты в любом случае не ошибешься, куда бы ни уехал. Ты ошибешься, если останешься". Но не припомню, чтобы кто-то назвал определенный клуб, куда мне надо переходить.

– Трудно будет не думать о том, что большую сумму за российского футболиста не платили ни за кого и никогда?

– Вообще не трудно. Просто не думаю об этом.

СТОЛКНУЛИСЬ С ФАЛЬКАО ПЛЕЧОМ В ПЛЕЧО. ОСТУПИЛСЯ И ПОДВЕРНУЛ НОГУ

– Кому первым позвонили, заключив контракт с "Монако"?

– Конечно, родителям – самым важным людям в моей жизни. Они были за любой мой выбор. Как и все мои близкие. Они хотят только одного – чтобы я был счастлив. Тем вечером собрались с молодежью из ЦСКА, теми, с кем последнее время играл. Посидели, попрощались.

– А с армейской командой в целом успели попрощаться?

– Пока нет. Но, надеюсь, еще получится. Вообще, каждый из ЦСКА и из сборной, игроки и тренеры сказал мне напутственные слова, пожелал удачи.

– Матчи ЦСКА после перехода в "Монако" успеваете смотреть?

– Смотрел абсолютно все, начиная с Суперкубка против "Локомотива".

– В прессе публиковалось фото вашего рукопожатия с Фалькао в день приезда. Важно было, что именно он вас поприветствовал?

– Конечно, приятно было, когда тебя встречает футболист с таким именем. Он ведь еще и на русском меня встретил! Сказал: "Доброе утро". Очень здорово, что здесь люди такие открытые. И даже такие звезды, как Фалькао и Йоветич, стараются тебе помочь, переводят на английский упражнения, пока я не подтянул французский. Хотят, чтобы я понимал, что делать на тренировке.

– Каким вообще оказался ваш первый день в Монако?

– Прилетел в два-три часа дня. Мне показали место, рассказали о нем. Понравилось все! Порадовало, что здесь всегда тепло, хорошая погода. Можно сходить на пляж. Хотя понятно, что я приехал сюда не за этим.

– На пляже успели побывать?

– Один раз. По-моему, на второй день. Вообще-то я родом из Сибири и не могу назвать себя любителем пляжей. У нас только два месяца в году тепло, и я как-то не успел это дело полюбить.

– Начали ли учить французский язык? Самостоятельно или с учителем?

– С русскоязычным учителем. Провел уже четыре урока. Пока очень тяжело, но надеюсь, что дальше будет легче.

– А как у вас с английским?

– Понимаю многое, но сказать могу мало.

– Расскажите о бытовой стороне своей жизни в Монако. Где поселились, как передвигаетесь по городу?

– Живу в отеле, но уже подыскали квартиру – и перееду примерно в начале сентября. Водитель возит меня – но, к сожалению, теперь не на тренировки, а на восстановительные мероприятия. Есть и другие ребята, у которых травмы – нас два раза в день возят восстанавливаться на базу. Питаюсь в основном тоже в гостинице. Вечером могу куда-то выйти в другое место, но из-за травмы почти этого не делаю. Провожу все время либо на базе, либо в номере.

– Из-за скверного настроения? "Сломаться" за четыре дня до стартовой игры в новой команде – вам не позавидуешь.

– Нет, оно уже нормальное. В первые дни, конечно, сильно расстроился, но если все время сидеть и убиваться, лучше точно не будет. Расстраиваться долго не вижу смысла – нужно поднимать голову и двигаться вперед. Принял то, что случилось, как свершившийся факт, с которым ничего нельзя поделать. Нужно только делать все, чтобы быстрее восстановиться. Чем и занимаюсь.

– При каких обстоятельствах получили травму?

– В несерьезном эпизоде, в котором не было никакой агрессии. Столкнулись плечом в плечо с Фалькао. После чего просто оступился и подвернул ногу.

– Звонил ли вам Станислав Черчесов? С кем из российских футбольных людей вы вообще поддерживаете отсюда контакт?

– Со Станиславом Саламовичем общались еще перед переходом. А уже после травмы поддержал Смолов, еще многие ребята. Армейская молодежь – Чалов, Кучаев, Чернов. С ними вообще много общаюсь.

– В Монако большая русскоязычная диаспора. Вас узнают?

– Не так часто, как в России, но бывает, что просят сфотографироваться и расписаться.

ДАЖЕ ЗА ДВЕ ТРЕНИРОВКИ У ЖАРДИМА УВИДЕЛ МАССУ НОВЫХ ДЛЯ СЕБЯ УПРАЖНЕНИЙ

– Легко ли было получить в "Монако" свой 17-й номер? И вообще, с каких он у вас пор?

– Первый раз он у меня появился в юношеской сборной России, в 16-17 лет. С ним пошли успехи – выиграли юношеский чемпионат Европы U-17, взяли серебро U-19. Когда Сергей Ткачев, у которого был этот номер, перешел из ЦСКА в "Арсенал", я попросил его в клубе. Дали. В "Монако" тоже оказалось, что этот номер свободен.

– "Легендой N 17" в ЦСКА никто не называл, не подкалывал?

– (Смеется.) Нет.

– Чем "Монако", в позапрошлом сезоне дошедший до полуфинала Лиги чемпионов, изнутри больше всего отличается от России?

– Во всем. Как люди походят к тренировкам, с какой самоотдачей работают до начала занятий, в тренажерном зале, как относятся к восстановительным мероприятиям. Много упражнений в тренажерном зале я у нас не видел вообще никогда. После тренировок все ребята во льду стоят. Отношение к массажу, мне кажется, более серьезное.

– Вы уже поняли, в чем уникальность Леонарду Жардима? Что делает его таким особенным тренером, который столь здорово умеет развивать молодежь?

– Понял, что у него очень интересные тренировки. Работал с командой, получается, два дня, и даже за такое короткое время увидел очень много новых для себя упражнений. Да вся тренировка была непохожа на занятие у любого тренера, с которым я работал до сих пор!

– Жардим хвалит вас во всех интервью, подчеркивает, что рассчитывает на вас как на игрока стартового состава.

– Мне очень приятно это слышать, и для меня очень важно не подвести тренера.

– Вы ходили на матч против "Лилля", завершившийся нулевой ничьей. Он вас чем-то удивил?

– Очень понравилась поддержка фанатов. Что же касается самого футбола, было видно, что он сильно отличается от российского. Сразу видно, что для обеих команд главная цель – проявить себя в атаке. Не бояться, не стоять сзади, не закрываться. Из-за этого получается очень зрелищный футбол. Хватало моментов и у одной команды, и у другой. Считаю французский чемпионат очень сильным!

ПОСЛЕ ИСПАНИИ СОЗНАНИЕ МИНУТ НА ДЕСЯТЬ БУДТО ОТКЛЮЧИЛОСЬ. НИЧЕГО НЕ ПОМНЮ!

– Во время чемпионата мира вас не отвлекали разговоры об интересе то одного европейского топ-клуба, то другого? Сложно на всем этом фоне было сконцентрироваться на игре?

– Понимал, что после первого нашего удачного матча начнутся разговоры. Когда игра закончилась, сразу пришла в голову мысль: мы сейчас снова все хорошие, молодцы. Но я во время турнира вообще не заходил в соцсети и на сайты, где много пишут о переходах. Не то чтобы вообще отказался от интернета, но на разговоры о трансферах вообще не обращал внимания. Даже если где-то случайно видел заголовки со своей фамилией – новости не открывал. Понимал, что это может, пусть и немного, но меня отвлечь, а этого допустить было нельзя.

– После одного из матчей вас вывели в эфир Первого канала, а вы на фоне неумеренных восхвалений убрали наушник и ушли. Позже вы сказали, что из-за проблем со звуком. Это действительно так?

– Да. Поначалу слышал, что говорили, но потом звук пропал. Я просто сказал: "Извините, я ничего не слышу, мне надо ехать".

– В первом матче ЧМ-2018 вы набрали 1+3, а в последующих здорово пахали, но результативных баллов больше не набрали. С чем вы это связываете?

– Понятно, что Саудовская Аравия, при всем к ней уважении,– не такой сильный соперник, как остальные. К тому же она играла в открытый футбол, было видно, что у нее нет ставки на оборону. А те же египтяне действовали как раз от обороны, хоть впереди у них и был Салах. С Испанией тяжело было, почти все 120 минут она владела преимуществом…

– Пенальти страшно было бить? Акинфеев сказал, что вы били с закрытыми глазами.

– Да нет, с какими закрытыми (улыбается). Понятно, что волнительно, но не страшно. Понимал, что обязан забить.

– Акинфеев отбивает пенальти от Аспаса, вы – в четвертьфинале. Ваши эмоции?

– Если честно, у меня сознание минут на десять как будто отключилось. Какой-то отрезок после этого просто не помню. Словно его кто-то взял и вырезал.

– Обидно было, что заменили в овертайме встречи с Хорватией?

– Не обидно. Я к тому времени очень сильно устал. Принимал такие глупые решения на поле, что сам после этого думал: "Что я делаю?!" Настолько устал, что голова вообще не соображала.

– Если бы чуть точнее отдали Смолову еще при 1:1…

– ...да, мог быть гол. Я и так попытался максимально слабо отдать. Но в Сочи плохого, даже ужасного качества было поле. Все были удивлены. Нас даже не пустили туда на предматчевую тренировку. Я отдал очень слабо, но он ускорился из-за того, что было мокро и мало травы.

– После Хорватии многие плакали. Вы тоже?

– Не плакал, но было очень обидно. Первые три дня после игры чувства были очень сильны. Но нам здорово помогло прийти в себя, когда встретились с болельщиками на Воробьевых горах. Вот в тот момент почувствовал даже какое-то счастье, что столько людей были довольны и пришли сказать нам "спасибо". Но ближе к тому вечеру все равно стало немного грустно. Мы были в шаге от медалей! Так близко…

– Артем Дзюба рассказывал, что его даже бабушки узнают и обнимают. А вы какие-то признаки всенародной любви успели ощутить?

– Конечно. Каждый чувствовал. Видно было, что вся страна за полтора месяца от ненависти к футболу повернулась к большой любви.

– Чемпионат мира добавил вам уверенности, что вы можете играть на абсолютно любом уровне?

– Во-первых, он показал, что мы – не слабая команда, и при должном желании она может добиться больших успехов. Думаю, что не только у меня, а у многих футболистов нашей сборной есть шанс проявить себя в Европе.

– От вашей игры во многом зависит то, будут ли приглашать других россиян. Не будет ли это над вами довлеть?

– Никак не будет. Не могу думать о том, как помогу – и помогу ли – другим футболистам. Сейчас мне нужно думать только о том, как проявить себя и побыстрее адаптироваться и начать играть в свой футбол.

– К первому матчу Лиги наций в Турции можете успеть поправиться? А может, даже к домашней игре "Монако" 2 сентября против "Марселя"?

– Точный срок, когда вернусь в строй, назвать сложно. С такой травмой не нужно форсировать выход на поле.

КОГДА РОС В КАЛТАНЕ, НЕ ДУМАЛ, ЧТО БУДУ ИГРАТЬ В МОСКВЕ И ДАЖЕ НОВОСИБИРСКЕ

– Поразила база "Монако", врезанная в скалу?

– Мне уже приходилось ее видеть. Играл за ЦСКА в Лиге чемпионов с "Монако", и там проходил матч молодежных команд. Я пришел на матч, и меня очень удивила эта скала. Не знал, что у основной команды там тоже база, и обнаружил это только сейчас, когда меня в первый день туда привезли. Сразу вспомнил это место. Очень красиво.

– В момент игры за ЦСКА против "Монако" не приходило в голову, что это ваша будущая команда?

– О чем вы говорите? Это была где-то моя десятая по счету игра за ЦСКА.

– Всем понравилась фотография, как вы делаете селфи в Монако на горе. Так впечатлила здешняя природа? Не было мысли: "И я здесь буду жить?!"

– На самом деле я был наслышан, что здесь так красиво. Но живьем эту красоту, можно сказать, не видел. Играл в Монако в товарищеском за сборную перед Евро-2016 против Сербии, потом за ЦСКА в Лиге чемпионов – но был только в гостинице и на стадионе, так ничего и не видел. А тут, когда поднялся наверх, удивился – было безумно красиво. Не думал, что настолько.

– Когда росли в Калтане, могли себе представить, что будете жить и играть в таком райском месте?

– Когда я рос в Калтане, не думал, что буду играть в Москве и даже Новосибирске (усмехается). О Монако даже говорить нечего.

– У вас пятилетний контракт. Допускаете, что отыграете его целиком – и, как Фалькао, станете символом команды? Или, скорее всего, года через два-три пожелаете перейти в еще более крутой чемпионат?

– Тяжело рассуждать о будущем. Но если мне очень сильно понравится, и я влюблюсь в это место, то буду только рад тут остаться. Если же так случится, что получится перейти в супертоповую команду, то это тоже хороший вариант. Плохого варианта нет!

– А через сколько лет вы представляете себя возвращающимся в Россию?

– Тоже тяжело говорить. Время покажет.