Большое интервью с Игорем Акинфеевым – о старом и новом ЦСКА, мыслях о будущем и учебнике, которым он гордится.

Когда-то их в ЦСКА была целая россыпь – старых, проверенных бойцов, на которых в команде держалось если не всё, то очень многое. С прошлого сезона он остался такой один – человек, который ещё поднимал над головой Кубок УЕФА. В интервью «Чемпионату» Игорь Акинфеев объясняет, почему теперь меньше злится из-за поражений, вспоминает, как ругался и мирился с братьями Березуцкими, доказывает, что играть против Бэйла и Модрича интересней, чем вместе с ними, и рассказывает о неожиданных историях, которыми пополнилась его биография.

— В апреле прошла информация: вы выступили редактором первого в истории России учебника по футболу. Что это за история и зачем она вам?
— Любая история, связанная с детьми, – это здорово. Когда издательство вышло на меня с предложением, я откликнулся с удовольствием. Оно было неожиданным, но очень приятным. Эти учебники уже внедряются в общеобразовательную программу по всей России. Там есть выпуски, посвящённые разным спортивным дисциплинам. Я отвечал за футбол. Учебники рассчитаны на три возрастные категории: с 1-го по 4-й класс, с 5-го по 9-й и с 10-го по 11-й. Горд, что выбрали именно меня и что я стал первым футболистом, который поучаствовал в подготовке таких учебников. При этом мне было важно именно поработать над редактурой, а не просто стать лицом этого проекта. 

— Как и когда редактировали?
— На сборах, после тренировок. Мне присылали листы в формате А4, а я изучал и вносил правки. Это касалось как текста, так и иллюстраций. Там изображены различные тренировочные упражнения, игровые моменты, финты. Если что-то мне казалось по-футбольному неправильным, я корректировал. Надеюсь, детям будет всё понятно и они смогут быстро усваивать эти упражнения. 

— Вам понравилось то, что получилось в итоге?
— Очень. Учебники «Футбол для всех» действительно вышли классными – это касается в том числе качества бумаги, на ней ведь иногда экономят. А тут всё по высшему разряду.

— У вас самого подрастает сын. Видите его в футболе?
— В садике занимается. Важно, чтобы он сам захотел. Я не исключаю, что в сентябре отдам его в футбольную школу ЦСКА. 

— Раз уж мы о детях и о школе — каким учеником был школьник Игорь Акинфеев?
— Отличником я не был. Барражировал на грани тройки и четвёрки. Любил географию и историю. 

— А как же физкультура?
— Её я благополучно пропускал (улыбается). У меня были занятия в футбольной школе ЦСКА, и я очень боялся получить ненужную травму на физкультуре. С детства понимал – все мои мысли и вся энергия должны быть в команде. 

— Со школьных времён остались ещё привычки, захваченные во взрослую жизнь?
— У меня друг остался, Илья. С ним мы идём нога в ногу ещё с детского сада. Потом вместе учились. Школьная скамья нас очень сильно подружила. Мы до сих пор тесно общаемся. 

— Ваш бывший тренер Вячеслав Чанов, когда был в гостях у «Чемпионата», рассказал о проекте, которым он сейчас активно занимается – академия Игоря Акинфеева в Реутово. Что там нового?
— Недавно было совещание – нас вызывал губернатор Подмосковья Андрей Юрьевич Воробьёв. Он одобрил все наши предложения. Там будет не только академия вратарей. Уже функционирует общефутбольная школа «Приолит», в дела которой Вячеслав Викторович активно вовлечён. К 2021 году должен быть сооружён стадион на три тысячи зрителей, строятся фитнес-зал, мини-гостиница. Здорово, что детям дают возможность тренироваться в хороших условиях, и жаль, что это происходит не везде. Важно, что им есть чем заняться, вместо того чтобы тупо играть в плейстейшн.

— Ваше участие – только имя?
— Есть планы, чтобы я провёл несколько мастер-классов. Если Вячеслав Викторович попросит, я всегда готов откликнуться. Когда дело касается детей, это для меня всегда удовольствие.

— Скоро в Бронницах будет футбольный турнир вашего имени. Там как раз участвуют детишки.
— Да, он проводится во второй раз. В этот раз пройдёт с 21 по 24 августа. Это турнир для ребят не старше 2007 года рождения. Должны приехать около 20 команд. В том числе из-за рубежа — «Вест Бромвич Альбион», «Теннис-Боруссия», «Касима Антлерс». Турнир будет проходить на той же тренировочной базе, где в детстве был на сборах я сам.
 

«В последнее время мне больше нравится тренироваться»

— Вы наверняка задумывались о своей реализации после футбола.
— Намётки есть. Но пока футбол – это основная работа. А о конкретике, которая будет после него, надо основательно думать, когда закончу. Вот на днях мой друг Сашка Самедов объявил о завершении карьеры. Я читал, что он написал по этому поводу: мол, у меня начинается новая жизнь… 

— У него уже есть ресторан. Может туда свою энергию вкладывать.
— Ну, он вряд ли будет сидеть целый день в ресторане и дегустировать блюда (улыбается). Всё равно надо искать, чем заниматься. Когда я прибью перчатки и бутсы на гвоздь, я найду себе интересы. Они у меня и сейчас есть. 

— Это будет не футбол?
— Пока меня не тянет становиться тренером. Футбола в моей жизни и так было слишком много. Я легко могу себе представить, как с головой окунаюсь в совершенно другую сферу.

— Ваш нынешний азарт в футболе – какой? Понятно, не такой же, как в 20 лет.
— Абсолютно такой же! Нет такого, чтобы я заставлял себя что-то делать из-под палки. Вот, например, я всегда говорил, что не очень люблю тренироваться. А в последнее время мне, наоборот, стал гораздо больше нравиться этот процесс. 

— Чем же?
— Я понимаю, что мне уже 33 года и рано или поздно моя игровая карьера будет потихоньку закругляться. Это даёт внутренний толчок. Хочется ещё понаслаждаться жизнью в футболе. Можно, конечно, механически выполнять свою работу, а всё свободное время сидеть на диване. Но мне так не нравится. 

— Поражения и пропущенные мячи воспринимаете так же остро, как и раньше?
— Дело не в пропущенных мячах. Меня гнетёт, когда у команды не получается игра. В такие моменты не понимаешь, что происходит и как это перебороть. А только из-за пропущенных мячей убиваться смысла нет. Пропускают все. Я не знаю, почему у нас сформировался бзик, что вратарь обязательно должен сыграть на ноль.

— А не вы ли сами его для себя сформировали? Недавно в гостях у «Чемпионата» был ваш многолетний партнёр по ЦСКА Сергей Игнашевич, и он сказал буквально следующее: «Акинфеева не интересовал результат. Его интересовала своя надёжная игра и ноль пропущенных мячей. Если команда не пропускала, он был самым счастливым человеком. А если побеждали 2:1 или 3:1, радовались все, кроме него».
— Я читал это интервью. Был немного удивлён. Я в интервью не позволяю говорить подобных вещей о коллегах. Я, наоборот, всех хвалю. Не очень понимаю, когда кто-то говорит за меня. 

— Значит, это не так?
— Раньше, может, так и было. Но сейчас – нет. Более того, я сейчас вообще не обращаю внимания на людей, которые пытаются что-то говорить со стороны. Работа, тренировки – вот это первично, а не чьи-то слова.


Игнашевич: мне пора в свободное плавание

— На ваших глазах происходит перерождение ЦСКА. Той команды, почти все игроки которой были пропитаны психологией победителей, больше нет. Как воспринимаете эти процессы?
— Судьбу не выбирают. Рано или поздно все заканчивают. И команда завершает своё существование как долго живущий вместе коллектив. Про нынешний ЦСКА скажу главное – команда может прогрессировать. Долгим ли будет процесс роста? Этого пока не понимает никто. Надеюсь, у ЦСКА ещё будут приобретения. Нам очень нужен дядька в центр поля, который брал бы бразды в свои руки и вёл за собой. В ЦСКА всегда были такие игроки. Сначала Яновский, потом Рахимич, в последние годы Вернблум. С таким партнёром и молодые прогрессировали бы быстрей. Останься Понтус в ЦСКА, нынешние пацаны за год сделали бы огромный скачок.

— Перед началом прошлого сезона ЦСКА предрекали борьбу за выживание, зимой – борьбу за чемпионство. Чего ждать теперь?
— В прошлом сезоне я понимал: американских горок не избежать. Но вместе с тем было ощущение: ниже пятого места точно не опустимся. С мотивацией от тренера и руководства у нас всё в порядке. Я понимал: надо качественно провести сборы – и какая бы новая команда ни была, все у неё должно быть более или менее нормально. Слава богу, что заняли четвёртое место и теперь гарантированно поиграем в Лиге Европы. Что касается потолка нынешней команды, он мне пока непонятен. 

— Если ЦСКА станет чемпионом, удивитесь?
— Нет. Но так же вам скажет игрок любой другой команды, претендующей на лидерство. Понимаю одно: чудес не бывает. Если команда заслужит, она станет чемпионом. В прошлом сезоне наиграли на 4-е место. Будем первыми в этом – о’кей. Руки, ноги, головы – это же всё наше. Всё зависит от нас. 

Фишка нынешней команды – молодость. Она добавляет перчинки этому ЦСКА. Когда я начинал играть в основном составе, молодёжи тоже хватало, но были и поигравшие ребята – Яновский, Соломатин, Гусев, Рахимич. А смотришь на нынешних ребят и видишь: в каких-то моментах они реально дети. Бесятся, дурачатся. Но в этом есть своя крутость. В такой команде я до этого никогда не играл. 

— У вас есть функция направлять молодёжь вне поля? Или вы её не трогаете?
— Почему – мы общаемся. Большой дистанции нет. И дедовщины нет. Сейчас уже не те времена. Я сам люблю общение. После тренировок у нас обычно идут восстановительные мероприятия: баня, бочки со льдом. И я обычно всех туда подтягиваю, потому что надо разговаривать со всеми. Не должно быть разрыва: тут опытные, а тут молодёжь. Ребята должны чувствовать, что они нужны. Они могут и должны общаться со мной на равных.

— Но одернуть всё равно можете, если кто-то делает неправильные вещи?
— Конечно! Важно не злоупотреблять. Виктор Михайлович и так держит ребят в ежовых рукавицах. Он и меня просит иногда направлять ребят. Но я всё равно стараюсь относиться к ним лояльней. Потому что понимаю: пацаны молодые, поэтому и озорные. Я и из-за поражений сейчас злюсь не так же, как раньше. Ждать от команды я могу чего угодно. Но это мои личные ожидания.
 
Перед началом сезона мы договорились: будем идти от матча к матчу. И это правильно. Реально понимаем: горки ещё возможны. Стартовый матч в Самаре, в котором мы проиграли 0:2, это доказал. Потом пошли победы. Но нам самим пока непонятно, что происходит. У нас нет математически обозначенной цели: допустим, за 15 туров оторваться от кого-то на 10 очков. Именно от этой команды выполнения конкретных задач требовать пока нельзя — чтобы взять и выиграть всё здесь и сейчас.

«Могли друг другу напихать, а потом вместе ужинали»

— Валерий Газзаев, помнится, ставил перед ЦСКА предельно конкретные цели – например пробиться в финал Кубка УЕФА. И пробивались же!
— Ну, тот ЦСКА был одним из сильнейших в истории. От него можно было требовать. Какие люди играли – Карвальо, Вагнер Лав, Олич! Да и наши ребята уже были пообтёртыми – Лёша, Вася, Игнаш. А как Юра Жирков феерил – просто песня! До сих пор с удовольствием вспоминаю. 

— Чувствуется, вам немного не хватает тех ребят.
— А как иначе? И я на YouTube периодически старые ролики пересматриваю. Столько всего пройдено вместе. Мы друг друга наизусть знали. Когда они готовились заканчивать, я говорил себе: «Ну ладно, ещё как минимум годик поиграем вместе». А потом – бац, и закончили. Ты сидишь и думаешь: как же быстро летит время. Конечно, их недостаёт. Не хватает переживаний, эмоций. Ругани и мирилок. Это всё футбольная жизнь. И она очень крутая! Я счастлив, что у меня всё это было.

— Когда Василий Березуцкий был в гостях у «Чемпионата», он забавно рассказывал о его с братом реакции на ваши вспышки: «Мы были стрессоустойчивыми и понимали: «Игорь, всё? Успокоился? Погнали дальше».
— Так и было. Могли друг другу напихать, а после игры ехали вместе ужинать. Нормальная история. Радует, что хорошая атмосфера в коллективе сохраняется. Люди, которые сюда приезжают, это видят. Взять, как пример, Николу Влашича. Он честно пришёл в клуб и сказал: «Я проникся тем, как тут ко мне относятся, и хочу остаться в ЦСКА». После этого руководство сделало всё, чтобы он остался. Это тоже дорогого стоит. 

— Марио Фернандес тоже мог бы легко играть в более звёздной команде и не потеряться там. Но он год за годом остаётся в ЦСКА.
— Марио просто стесняется говорить, но, как мне кажется, у него за эти годы была куча предложений. Он очень крутой. Но он говорит, что любит ЦСКА и не хочет никуда уходить.


«Пусть считают, что я испугался, главное – отстаньте от меня»

— Год назад вы объявили, что уходите из сборной. За это время говорили себе: я все сделал правильно?
— Я ни о чём не жалею. Я взрослый человек и могу сам регулировать свои поступки.

— Филимонов доиграл до 42 лет. Вы себе такое можете представить?
— Он, по-моему, до сих пор играет. Я не знаю, как будет у меня. Если распланировать абсолютно всё, жить будет неинтересно.

— Есть ощущение, что играть за какой-то другой клуб, кроме ЦСКА, вы не сможете.
— Смотря какой клуб (улыбается). В России – точно нет. А вот если поехать куда-нибудь в Катар или в Китай… 

— Правда?
— Да нет, шучу, конечно. Вы правы – вряд ли в моей карьере будет другой клуб. Я вижу себя только в ЦСКА. Вся жизнь здесь прошла.

— Ни разу не задумывались: что было бы, если бы уехал за рубеж?
— Я никогда не заморачиваюсь на тему: что могло бы случиться, поступи я по-другому. Всегда найдётся куча советчиков. Некоторые говорили: он испугался ехать. О’кей, пусть будет «я испугался». Хочется сказать им всем: «Да, вы правы. Главное – отстаньте от меня». Глобально я ни о чём не жалею. Возможно, были отдельные жизненные эпизоды, когда стоило поступить по-другому. Но в том, что касается карьеры, я, как мне кажется, был прав. 

— Недавно в «Чемпионат» заходил Роман Павлюченко, и он рассказал: в своё время он не хотел уезжать в «Тоттенхэм», зато теперь благодарен Карпину, который настоял на отъезде. Почувствовал английский футбол, поиграл с Бэйлом, Модричем.
— Я с Бэйлом и Модричем тоже поиграл (улыбается). 

— Вы против них.
— Ну и что? Я думаю, так намного интересней. Ни о чём никогда не сожалел. Может, потому что я родился в Москве. Это мой город, мне тут хорошо. Я ценю тот путь, который я тут проделал – тренировки с четырёх с половиной лет, бесконечная работа… Да, где-то мне везло – в том, что Валерий Георгиевич поверил в меня в 16 лет, что Вячеслав Викторович столько со мной работал. Но всё равно – я понимаю, что всего ты можешь добиться только своим трудом. А не чьими-то советами.

— Ваш консерватизм – в том числе в 35-м номере, который вы никогда не меняли на первый.
— Да. Мне его дали полжизни назад, сказали: «Будешь 35-м». Я ответил: о’кей. И никогда не было соблазна выбрать единичку – даже когда Веня Мандрыкин, дай бог ему здоровья, уходил. А зачем менять-то? У меня и так всё хорошо (улыбается).