- Вы уже целую тысячу лет играете в России.

- С 1999-го. Почти 15 лет, да.

- Эпоха, можно сказать. Что произошло за это время с футболом России, с вашей точки зрения?

- Он здорово изменился, и в лучшую сторону, конечно. Это видно и по командам, и по организации, и по финансам. Один из главных признаков сильной лиги — высокий уровень конкуренции. В России за первые места бьются семь-восемь-девять команд. Давайте смотреть объективно: это уникальное явление. Почти везде, во всех европейских лигах, за лидерство сражаются две-три, максимум четыре команды, а остальные отдыхают и смотрят футбол.

- А если не про команды говорить, а про футболистов? Возьмем среднего игрока — он за это время прибавил?

- Очень здорово прибавил, это же очевидно. И российские игроки выросли, и легионеры. Сюда теперь запросто приезжают люди из ведущих мировых чемпионатов, а это первый признак прогресса.

- Вы хорошо помните, как вас приглашали в Россию?

- О, да. Это было очень давно и очень удивительно. Наверное, я был одним из первых балканских футболистов, приехавших сюда. Тогда никто ничего не знал про российский футбол. Вообще ничего!

- А своего первого российского тренера вы помните?

- Гаджи Муслимовича? Ну как я могу его забыть? Он очень хороший человек и классный тренер. Если бы не он, моя карьера была бы совсем-совсем другой. Я бы точно не стоял сейчас здесь, на стадионе Марбельи, в форме ЦСКА, и не раздавал бы интервью.

- Того Рахимича, который в 1999 году пришел в «анжи», — его бы сейчас в российскую лигу позвали?

- По мастерству, вы имеете в виду? Тяжело сказать. Сегодня уровень совсем другой. Настолько другой, что я не могу дать оценку сам себе.

- Значит, как минимум сомневаетесь.

- Очень сильно сомневаюсь. Сейчас в Россию приезжают звезды, а из меня какая звезда? Вот если бы Гаджи Муслимович меня увидел — да, он бы и сейчас позвал, я думаю.

- А вы бы согласились?

- Конечно! Бегом бы побежал.

- Но только, наверное, не на те деньги, на которые вас звали в 1999-м «анжи»

- Да, деньги тогда тоже были другие. Сейчас смешно вспоминать.

- Ну ладно, оставим прошлое прошлому, Элвер. Ваша сегодняшняя роль в ЦСКА — в чем она?

- Даже не знаю. Я где-то между футболистами и тренерским составом.

- Но вы же в заявке?

- Наверное. Надеюсь, что в заявке.

- Если за пять минут до начала матча главный тренер вам скажет готовиться, что станете делать?

- Сброшу тренировочный костюм — и вперед. Я всегда готов, нет проблем. Я тренируюсь с командой в полном объеме, работаю каждый день, так что форма при мне.

- Как, с вашей точки зрения, выглядит ЦСКА за десять дней до начала сезона?

- Последние две-три игры показали, что уже есть свежесть, ребята начали хорошо чувствовать друг друга и мяч.

- Свежесть, взаимопонимание, кураж — все это замечательно на таких полях и при такой погоде, как здесь, в Испании. А в Самаре, где вам начинать футбольный год, ничего похожего и близко нет.

- Это точно. Будем надеяться, с погодой нам повезет.

- Можете даже и не мечтать.

- Ну что поделать? Мы же не можем изменить климат. Вообще это проблема, на самом деле.

- Таких железных людей, как вы, думаю, ничем не проймешь, а вот Муса может загрустить.

- Муса, Думбия — им реально тяжело, да. Трудно, холодно.

- Их поддержка — тоже часть вашей нынешней роли?

- Ну, Думбия сам кого хочешь поддержит, а Мусе мы все помогаем, конечно. Он молодой совсем, маленький еще.

- Спасибо вам, Элвер, за эти 15 лет. Вас в России искренне любят и уважают, а это дорогого стоит. И, кстати, что вы за ЦСКА так крепко уцепились? Неужели нет предложений?

- ЦСКА — мой дом. Да и кому я нужен в 37 лет? Старый.

- Гиггзу 39, Скоулз бегает вовсю, Мальдини в 40 с лишним закончил…

- Хотите, сказать, у меня еще все впереди? Ну ладно, договорились. Я всегда готов, говорю же.