Японский полузащитник ЦСКА Кейсуке Хонда носит часы на обеих руках – жизнь его расписана по секундам и полностью подчинена интересам футбольной карьеры. Возможно, сейчас, после «золотого» дубля, он думает, что пробил час прощания с Россией. Но прежде чем отпустить одного из самых ярких и необычных легионеров в истории ЦСКА, еженедельник «Футбол» расспросил его и об удачном сезоне, и о дерби со «спартаком», и о самой ценной вещи в его доме.

– Вы стали чемпионом России, а спустя несколько дней выиграли и Кубок страны. В России, когда команда выигрывает значимый трофей, из кубка пьют шампанское. Что пьют в Японии?

– В Японии все то же самое. Где вкуснее, правда, сказать не могу. Я не пью алкоголь, даже шампанское в дни побед я ни разу не пробовал. Даже после победы в Кубке Азии. А если говорить о внутренних ощущениях, то я не хочу сравнивать эти трофеи. Кубок Азии – это победа на национальном уровне, выигрыш чемпионата России – это победа с клубом. Важность каждого из них для меня одинакова.

– В этом сезоне вы играли в ЦСКА как никогда большую роль – много забивали, часто отдавали голевые передачи и вообще, похоже, были лучшим игроком команды первой части сезона. Вы почувствовали, что для вас этот сезон в ЦСКА особенный?

– Да, первая часть сезона – очень успешный для меня период. Но это сейчас все говорят, что зимой мы лидировали, и мало кто помнит, как нам было тяжело в начале сезона, как мы проиграли «Амкару», а потом «зениту». Два этих поражения стали поворотным моментом для всей команды. Мы все очень переживали, и я посчитал своим долгом поменять что-то в себе и в своей игре. И к тому же мне очень хотелось что-то изменить и внутри команды. В эти дни я много разговаривал как с тренером, так и с игроками. В основном, конечно, с легионерами – из-за сложностей с языком. К счастью, всем нам удалось переломить ситуацию, стать лидерами. Во второй части сезона мне не так много доводилось играть. Но травмы – это часть нашей работы, это моя судьба, судьба футболиста. Главное, что мы стали чемпионами.

– А потом обыграли и «анжи» в финале Кубка России…

– Что я могу сказать… У них богатый владелец, знаменитый тренер и много звездных игроков. Но чемпионами стали мы. И в Кубке выиграли тоже мы. Какой делаем вывод? Деньги не так важны для драки.

– Вы, говорят, были самым счастливым человекомв ЦСКА, когда в клубе появились сначала Понтус Вернблум, а потом Расмус Эльм. С этого момента вы могли забыть о позиции опорного полузащитника, на которой очень не любите играть…

– В последнее время мне и так нечасто приходилось там играть, но вы правы: позиция опорника мне не по душе. Я даже несколько раз говорил на эту тему с главным тренером. Так что, когда шведы освободили меня от этих обязанностей, я действительно был очень счастлив. И это принесло пользу команде – я мог идти вперед, мне удалось больше сконцентрироваться на атакующих действиях и сделать в этом сезоне то, что я сделал.

– Когда приехал Вагнер Лав, ЦСКА стал играть в три атакующих полузащитника, но вас Слуцкий убрал ближе к флангу. Вам по душе такой футбол?

– Когда приехал Вагнер, игра поменялась. Вы правильно говорите – мы стали действовать в три атакующих полузащитника. Но я в тот момент как раз был травмирован, а когда поправился, на позиции центрального атакующего полузащитника Вагнер играл просто замечательно и у команды был результат. Все работало отлично, и не мог же я подойти к Вагнеру и сказать: здесь буду играть я. Меня тренер поставил на правый край, вернее, просто правее, так как при этой расстановке нет чистых фланговых игроков. Но Вагнер – очень хороший футболист, он понимает игру, у меня давно налажено взаимодействие. На поле я часто сближаюсь и отыгрываюсь с ним, иногда мы меняемся местами. По-моему, получается неплохо. Но все же мне было бы более комфортно играть на позиции центрального полузащитника.

- Расмус Эльм назвал вас фантастическим игроком. Про кого из футболистов ЦСКА вы можете сказать тоже самое?

– Очень сложно выделить кого-то одного. Мне бы вообще хотелось сказать о российских футболистах. В первую очередь о Дзагоеве – он один из самых больших талантов в России. Я вижу его и играю с ним на протяжении трех лет, и за эти годы он все время прибавлял. Дзагоев дорос до уровня игрока национальной сборной, он много забивает и в этом году сильно помог клубу стать чемпионом. Кроме того, я бы обратил внимание на Мамаева. Да, он играет не так много, хотя он умный и креативный футболист. Если дать ему больше практики, он вырастет в очень сильного игрока.

– Куда делись ваши сумасшедшие штрафные удары?

– А вы как думаете?

– Возможно, соперники их изучили и уже к ним готовы.

– Может быть, может быть… Но мне кажется, одна из главных причин – это моя травма лодыжки. Я теперь всегда чувствую какой-то дискомфорт, когда бью со штрафного.

– Может, все-таки раскроете секрет: в какую часть мяча надо ударить, чтобы он летел по такой замысловатой траектории, как у вас?

– Не могу сказать. Единственное, что я могу ответить: такие удары можно натренировать. Если упорно заниматься, день за днем, час за часом, то любой сможет так бить.

– Вы скучаете по позиции «под нападающими», на которой играли за «Венло» в чемпионате Голландии. Но там же у команд расстановка 4+3+3, и такое амплуа теоретически не предусматривается.

– Все просто. В Голландии средняя линия из трех человек обычно устроена так: чаще всего либо два полузащитника атакующие и один опорный, но иногда этот треугольник поворачивается, и тогда под нападающими оказывается только один игрок. Мой «Венло» использовал второй вариант, а на позиции атакующего хавбека играл я.

– Японцы – люди очень правильные и серьезные. Вас не смущала Голландия с ее вечным запахом марихуаны и кофешопами?

– А как пахнет марихуана? Нет, правда? Мне и сейчас не знаком этот запах, и тогда – тоже. Когда же я приехал в Голландию, абсолютно все, что происходило вокруг, было для меня ошеломляющим. Ни образ жизни, ни культура, ни стиль поведения голландцев не похожи на то, что можно увидеть в Японии. Но, насколько все вокруг ни было удивительным и обескураживающим, мне пришлось принять все это: если я хочу играть в Европе, у меня просто не было другого выбора. Но не подумайте ничего такого: в кофешопы я так ни разу и не зашел.

– Что на родине, что в Голландии поля были идеальными. Самое ужасное поле в России?..

– Вот прямо самое ужасное вспомнить трудно – у вас богатый выбор. Но когда я уеду, буду говорить в общем: в России плохие поля. Таким будет мое мнение в целом.

– Леонид Слуцкий про вас говорит, что все в вашей жизни подчинено карьере и что он в своей тренерской практике не встречал более дисциплинированного игрока. Как строится ваш день?

– В этом совсем нет ничего особенного. Сон, еда,тренировки – вот и весь мой день. Чтобы, к примеру, выспаться, мне необходимо 7–8 часов. Если брать еду, то я очень люблю рис и ем его в больших количествах. Мы же японцы.

– А суши?

– Я в России никогда не ел суши.

– Почему?

– Вы серьезно думаете, что японцы постоянно едят суши?

– Да.

– А вот и нет. Только если есть какой-то серьезный повод, тогда мы можем поесть суши. Это что-то типа праздничного блюда. Вообще суши – это дорогая еда в Японии, точно не для обычной и повседневной жизни, постоянно их едят только очень известные и знаменитые люди. А когда я уезжал в Европу, я еще не был ни богат, ни знаменит.

– Теперь все изменилось – вы очень много снимаетесь в японской рекламе. Роль в кино еще не предлагали?

– Даже если кто-то и обратится, не думаю, что меня это заинтересует. Это не мое.

– В этом году в «зенит» приехал бразилец Халк, с которым вы в одно время играли в чемпионате Японии. Вы его помните?

– Не могу сказать, что очень хорошо. Помню лишь, что играл он неплохо, много забивал и поэтому надолго не задержался: все-таки его уровень намного выше J-лиги.

– Перед началом сезона ходило множество разговоров о вашем возможном переходе в «Лацио». Вас это напрягало?

– Никаких проблем. Меня вообще часто обсуждают, в том числе и мои возможные переходы. Я уже привык – для меня это часть работы.

– Вас, похоже, вообще сложно чем-то удивить. Мы разговариваем с вами уже час, и весь этот час выражение вашего лица практически не меняется. Но при этом в игре вы очень эмоционально реагируете на какие-то моменты. Что с вами должно случиться в обычной жизни, чтобы вы так бурно на это отреагировали?

– Поверьте, если в обычной жизни случается что-то неординарное, то я и реагирую на это так же эмоционально, как и на футбольном поле.

– У вас замечательная прическа. Кто ее автор?

– У меня есть свой собственный парикмахер, он из Японии. Он приезжает в Россию раз в месяц специально ко мне на один день. Он достаточно известный и очень занятой человек, у него много звездных японских клиентов. Правда, вряд ли в России вы кого-нибудь из них знаете.

– Когда он попросил вас показать ему Москву, куда вы его отвели?

– Лучшее место для меня в Москве – это мой дом. Когда я возвращаюсь из сборной, я чувствую себя в нем очень комфортно. Это трудно объяснить, в сборной все вроде бы то же самое, те же тренировки, тот же футбол. Но почему-то, когда прилетаю в Москву, мне становится хорошо и наступает какое-то душевное успокоение.

– Правда, что у вас дома есть тренажерный зал?

– Откуда вы это знаете?

– До этого вас не удивляло, когда мы знали, что про вас говорят Слуцкий и Эльм.

– Да, действительно, у меня есть свой тренажерный зал. Занимаюсь каждый день, а если у меня травма, то не нужно приезжать на базу, чтобы там заниматься. Но меня должен осматривать доктор, поэтому приезжать приходится. Я иногда ему говорю, чтобы ехал ко мне домой, там все есть, зачем тратить столько времени на дорогу на базу в пробках.

– У кого-то главная вещь в доме – телевизор, у кого-то – книги, у кого-то – холодильник. Что самое ценное для вас в вашем доме?

– Наверное, те самые тренажеры. А телевизор я в России вообще не смотрю.

– И японское аниме не смотрите? И в компьютерные игры не играете?

– Аниме вообще-то смотрю. Но не здесь, не в России. А компьютерные игры – это не для меня.

– Вы любите читать биографии знаменитых людей. Кого вы считаете самыми великими?

– Да вы все обо мне знаете! Любимых героев у меня много. Но если все-таки выделять кого-то, первым назову шотландского писателя Самюэля Смайлса. Также в моем списке Стив Джобс и Тадаши Янаи (владелец крупного бренда одежды, который рекламирует Хонда).

– А из спортсменов?

– Когда я был ребенком, я очень любил Зинедина Зидана. Особенно запомнился финал чемпионата мира 1998 года во Франции. То, как там играл Зидан, – это просто фантастика.

– Через четыре года чемпионат мира уже проходил у вас на родине. Чем вы занимались в этот момент?

– Мне было 16 лет, я учился в старших классах. Все игры смотрел по телевизору, но на стадион не ходил: билетов было не достать.

– Самое главное, что вы будете вспоминать о России, когда уедете?

– Русское класико – матчи ЦСКА со «спартаком». Это самое яркое впечатление от всей российской карьеры. Ты выходишь на стадион, и вокруг тебя десятки тысяч людей, нет ни одного пустого кресла! Но когда я только приехал, я был очень удивлен: почему полный стадион собирается только на одну игру? Почему эти люди не ходят на матчи против других соперников? Мне бы и сейчас очень хотелось спросить у этих людей, где и как они проводят время, когда мы играем против всех остальных. Почему все 80 тысяч человек, которые приходят только на одну игру, во время других матчей старательно прячутся за зданиями и мы, футболисты ,их не видим? И почему только на одну игру высовываются из своих убежищ и приходят на стадион? Но если отбросить шутки в сторону, то для меня эти матчи со «спартаком» действительно были особенными.

– И еще раскройте напоследок тайну: почему вы носите часы на обеих руках?

– Это мой стиль, мой имидж, мне хотелось как-то выделяться. Но в этом есть и смысл: на одних часах у меня русское время, на других – японское. Я же не в Японии нахожусь, поэтому мне нужно знать, который там час. Чтобы, не дай бог, не позвонить или не написать домой ночью.
 

Еженедельник «Футбол»