На следующий день после вручения приза РФС лучшему тренеру сезона в России главный тренер ЦСКА дал откровенное интервью нашему обозревателю.

В праздничной суете, творившейся в среду в редакции "Российской газеты", спокойно потолковать со Слуцким один на один было немыслимо. Журналистов были десятки, и вопросы в основном задавались, конечно, оперативные — о команде и, конечно, как раз в тот день громыхнувшей новости о Вагнере.

Мне же хотелось поговорить с главным тренером ЦСКА о нём самом. О том, как Слуцкий, которого столько лет скептики-завистники называли "бестрофейным" тренером, не способным выигрывать решающие сражения, переварил три титула за два месяца. Что с тех пор изменилось в его мировоззрении, отношении к игрокам и с игроками. К чему он теперь стремится и чего боится. Кого уважает, а кто ему антипатичен.

Разговор состоялся в четверг. И доставил мне — как, собственно, всегда бывает со Слуцким, — огромное удовольствие. Нет, этот человек не вознёсся на пьедестал. Ни на миллиметр.

"МАТЧ С "КРЫЛЬЯМИ ВЫЗВАЛ БОЛЬШЕ ЭМОЦИЙ, ЧЕМ СУПЕРКУБОК"

— Теперь-то, Леонид Викторович, вы уже не рефлексируете? Не говорите себе во время или после того или иного матча, что неправильно профессию выбрали? – спрашиваю Слуцкого.

— Рефлексирую. Более того, плохо, когда этого не делаю. Например, в матче с "Уралом" я был очень спокоен. Даже когда стали проигрывать, умом волновался, понимал, что проигрыш в Екатеринбурге — это катастрофа. А сердце не ёкало. И вы знаете, я по-настоящему испугался собственного спокойствия, потому что оно не соответствует моей натуре и доставляло мне дискомфорт. Перед следующим матчем с "Крыльями" себя накрутил, что в принципе не так сложно (усмехается). И к счастью – а может, к сожалению, – вёл и ощущал себя ровно так же, как будто всех этих побед в прошлом сезоне не было.

Я не могу по-другому! И теперь уже понимаю, что не хочу. В каждый матч должен вкладываться на сто процентов, и если этого не происходит – это плохие ощущения, противоестественные. Да, для здоровья и нервов, может, и было бы лучше относиться ко всему более бесстрастно. Но это будет означать, что я недорабатываю. А в любой творческой профессии, и в тренерской в том числе, это недопустимо.

— По тому, как после матча с "Крыльями" вы ходили по полю, обнимали каждого игрока и хватались за голову от переживаний, стало предельно ясно, что от титулов вы, что называется, не забурели.
— Я и не хотел бы "буреть". Бронзоветь – самое страшное. А эмоции эти были абсолютно искренними: матч-то вытащили сумасшедший! Важен был не сам факт победы, а её обстоятельства. И если бы в такой же ситуации мы обыграли команду 15-го дивизиона, испытывал бы те же чувства. А вот Суперкубок таких эмоций не вызвал, хотя, казалось, там обыграны были не "Крылья", а "Зенит". Просто матч сложился иначе.

— Вы ведь по стажу непрерывной работы главного тренера клубов Премьер-Лиги – с лета 2005 года — уступаете только Курбану Бердыеву. Не боитесь, что в какой-то момент навыигрываетесь — и элементарно пресытитесь?
— Я вот чего боюсь… Ещё когда только начинал работать в ФК "Москва", мы однажды встретились с Валерием Овчинниковым, много лет возглавлявшим нижегородский "Локомотив". И он сказал: "А ты, наверное, с игроками беседуешь, индивидуальные разговоры проводишь?" — "Да". – "Поверь, через несколько лет уже не будешь. Удачу за хвост поймаешь и станешь совсем другим. У тебя будет как у всех".

Услышал это – и меня охватил такой ужас!.. Я ведь был ещё совсем молодым тренером, а Валерий Викторович говорил со мной искренне, по-отечески, действительно хорошо ко мне относясь. Всегда помнил ту его фразу — и по-прежнему этого боюсь. Но, слава богу, поползновений к тому пока не вижу. Думаю, что нахожусь уже в достаточно взрослом возрасте, чтобы, даже если они появятся, их преодолеть.

— Олег Романцев, работая на высшем уровне, в "Спартаке", с 35 лет, настолько "наелся" ответственности, что от психологического перенапряжения фактически в 50 лет закончил тренерскую карьеру. Йохан Кройф – тоже. Для себя такой вариант развития событий допускаете?
— Не исключаю. К сожалению. Потому что, если у меня не будет энергетики, сил, эмоций, я просто не смогу работать. Не способен трудиться на автомате. Когда прошлым летом писал заявление об уходе из ЦСКА, то находился как раз в таком состоянии. Дело  было не в третьем месте, а именно в этом. Чувствовал себя выхолощенным, измотанным, опустошённым. Поэтому вполне допускаю, что однажды пойму: эти батарейки уже не перезарядить. Но когда это будет и насколько долго продлится, предсказать, конечно, невозможно.

"МОГ БЫ ДО СИХ ПОР РАБОТАТЬ В "ОЛИМПИИ"

— Признание лучшим тренером страны – это этапный момент в вашей жизни или просто маленькая приятная деталь в череде более важных событий?

— Это результат выигрыша трофеев. Они – вещь объективная, а признание – субъективная. Безусловно, мне очень приятно, но нужно различать причины и следствия.

— Когда вы только начинали заниматься тренерской деятельностью, подобную задачу – стать лучшим в профессии на национальном уровне – себе не ставили?
— Вообще об этом не задумывался. Был настолько влюблён в каждую свою команду, меня так захватывала текущая работа, что думал только о ней и её задачах. Например, когда тренировал детей в волгоградской "Олимпии" — выиграть региональное первенство, чемпионат России по своему возрасту. Цели были максимальными, но для каждой конкретной команды. Ничего дальше неё никогда не планировал, тем более что по характеру своему не склонен к перемене мест. Вообще, я такой человек, что, если бы не определённые обстоятельства, запросто мог бы до сих пор работать в "Олимпии".

— Помню эту историю — как президент "Олимпии" Чувальский предал вас в непростой момент, когда вы получили полугодовую дисквалификацию. Вы с ним когда-нибудь ещё общались?
— Много лет спустя общение на какой-то период возобновилось. Но он очень занятой человек, сейчас занимающий пост вице-мэра Волгограда. У него много других проблем.

— А есть ли люди в российском футболе, которым вы не подадите руки?
– Наверное, нет. В жизни один такой человек есть. Но это личная история, делиться ей я не хотел бы.

— Что на церемонии вручения приза лучшего тренера тронуло вас больше всего?
— Главное – сколько туда приехало уважаемых людей. В данном случае имею в виду не представителей СМИ, хотя это меня тоже поразило – какое было количество камер и журналистов. Говорю о таких больших фигурах нашего футбола, как Никита Симонян, Вячеслав Колосков, Валерий Газзаев, Михаил Гершкович, Андрей Лексаков… Вот это было очень приятно – что такие люди нашли время. Думал, всё пройдёт менее помпезно, более буднично.

— Газзаев выступил с прочувствованным выступлением, назвав вас даже: "Дорогой Лёня". Удивились?
— Как мне кажется, у нас с Валерием Георгиевичем хорошие отношения. Мы всегда достаточно тепло общались, никогда не чувствовал с его стороны прохладцы, причём речь даже о временах до работы с ЦСКА. Мне вообще в этом плане грех жаловаться: со стороны мэтров цеха — и Юрия Сёмина, и Бориса Игнатьева, и Гаджи Гаджиева, и Курбана Бердыева — никогда не чувствовал отторжения, и сам отношусь к ним предельно уважительно.

Вообще, если честно, признание тренерской среды для человека этой профессии важнее признания со стороны общественного мнения. И я благодарен всем этим людям за это. Те же Сёмин, Игнатьев, Гаджиев позвонили мне с поздравлениями после чемпионства. А с Гершковичем мы и вовсе всё время на связи.

ТРИ БЕСЕДЫ С КАПЕЛЛО

— А чей звонок оказался наиболее неожиданным?
— Наверное, от Фабио Капелло. Было очень приятно, что главный тренер сборной специально позвонил, чтобы поздравить.

— Вы упоминали, что не раз с ним общались. По-английски?
— Да. Но если обсуждаем очень глубокие, серьёзные темы, моего английского не хватает, и тогда нам помогают с переводом менеджеры сборной — Евгений Савин или Элизабет Бартоше.

— Ужин с Капелло – это как маленькая стажировка?
— Как огромная! Когда едешь на реальные стажировки, то можешь видеть тренировочный процесс, но "доступ к телу" чаще всего бывает очень фрагментарным. Пообщаешься пять минут после тренировки – и всё. А когда несколько часов общаешься за ужином с человеком уровня Капелло – это стажировка, умноженная на пять!

Объёмных разговоров у нас на данный момент было три – однажды на базе плюс ещё дважды. Плюс текущие звонки по делам взаимоотношений клуба и сборной – например, пораньше отпустить игроков в национальную команду в феврале или заранее отправить в расположении сборной Игнашевича, дисквалифицированного на финал Кубка России. А три подробных беседы за такой срок – много. Не оценить такое – невозможно.

— То есть с Капелло у вас сложились более доверительные отношения, чем с Гусом Хиддинком или Диком Адвокатом?
— С Адвокатом вообще не общались, хотя он возглавлял сборную, когда я уже работал в ЦСКА, где было несколько игроков национальной команды. С Хиддинком разговаривали, но такой глубокой профессиональной беседы, каких с Капелло случилось уже три, с Гусом, к сожалению, не было ни разу.

— Видите, как получается: не проиграй он вам в серии пенальти на Кубок, глядишь, спокойно сейчас работал бы в "анжи", уже имея за спиной один трофей.
— Скажу вам больше. Работая тренером уже 20 лет, отлично знаю одну вещь. Выиграл ты 5:0 или проиграл 0:5, в каждой, абсолютно каждой игре бывает один эпизод, который сложился бы иначе – и исход матча мог бы быть иным! Даже после 5:0! Футбол – настолько непредсказуемая штука, что всё может зависеть от одного момента. В какую сторону он повернётся, таким и будет результат твоего труда на протяжении долгого времени.Возьмите Авраама Гранта. Один точный удар Терри в послематчевой серии пенальти – и имя тренера как победителя Лиги чемпионов было бы золотыми буквами вписано в историю мирового футбола. Но Терри поскользнулся на скользком от дождя поле "Лужников", "Челси" проиграл – и Гранта уволили. Любой из тренеров вам свой пример на эту тему приведёт.

— Есть ещё в мире тренеры, к которым вы хотели бы съездить на стажировку?
— Да много! Например, с огромным удовольствием посмотрел бы, как работает Антонио Конте в "Ювентусе" или Андре Виллаш-Боаш в "Тоттенхэме". К сожалению, давно уже не ездил на стажировки – но отнюдь не потому, что больше некуда, а просто физически нет времени. Раньше-то у нас было два месяца на подобные поездки, а с переходом на новую систему чемпионата зимняя пауза в работе сократилась до минимума. Зато есть возможность общаться с Капелло!

"ПОСЛЕ ТРОФЕЕВ МАМА РАССЛАБИЛАСЬ"

— Хоть на минуту в последние месяцы вас охватывала настоящая эйфория?
— Назвал бы это не эйфорией, а чувством внутреннего счастья. Самое большое было после выигрыша Кубка. После победы в чемпионате – скорее выдохнул от облегчения, с плеч свалился огромный груз. А тут и матч такой драматичный, и вторая за короткое время победа – счастье действительно было большое.

— Хоть раз в жизни напивались на радостях, признайтесь честно?
— Один раз. В юности. Ещё учился в институте, был совсем молодой – и у моего друга дочь родилась, моя крестница. Но у кого таких моментов в жизни не было? А в зрелом возрасте – уже не случалось. В том числе и сейчас.

— Вы посвятили чемпионство маме. А что она говорит вам сейчас? Предостерегает, мотивирует, подбадривает? Как профессиональный педагог, продолжает вас учить?
— Она чуть расслабилась. Мне это непозволительно – игры, тренировки, рабочий процесс. А вот она сейчас в Волгоград поехала, матчи не смотрит… У неё груз упал больше, чем у меня. Можно сказать, мама взяла заслуженный отдых (смеётся).

— На матчи ей по-прежнему запрещено ходить после того единственного случая в Волгограде, когда она это сделала и "Олимпия" проиграла?
— Да. Но я бы не называл это запретом – скорее традицией. У неё самой такого желания нет – телевизора вполне хватает. Тот же финал Кубка она смотрела с огромным напряжением, во время серии пенальти кричала, бегала по квартире.

— А как восьмилетний сын Дима воспринял ваши успехи? В школе ему все уши на эту тему прожужжали? Радуются или, наоборот, больше завистников появилось?
— По-всякому. Кто против ЦСКА – те стараются задеть. Кто за – поздравляют. Недавно был смешной эпизод. Сын подрался во дворе с другим мальчишкой, причём старшим по возрасту. Так другие дети сняли это на камеру и начали говорить, что выложат запись в Youtube, покажут, что сын Слуцкого дерётся и хулиганит. Так вы не представляете, как он эти угрозы переживал, когда домой пришёл! Вот как устроен сегодняшний мир: статус папы влияет на его поведение, что я считаю абсолютно неправильным. Вполне естественно, когда мальчишки дерутся.

— Учится он так же прилежно, как вы, окончивший школу с золотой медалью?
— В первом классе, который сын закончил, сейчас оценок не ставят – дают звёздочки, солнышки (улыбается). Оценки начинаются только со второго. Но мне кажется, что он будет учиться хорошо.

"БУНДЕСЛИГУ СМОТРЕЛ ИЗ-ЗА АНДРОНОВА!"

— Василий Березуцкий говорил вам: "Вы понимаете, что теперь имеете право всех посылать?" С тех пор воспользовались хоть раз этим правом?
— Нет. И не стремился к этому. Такой цели – профессиональной или личной – передо мной никогда не стояло. В случае необходимости я и раньше мог послать. Но очень редко. Надеюсь, и сейчас это придётся делать только в исключительных случаях.

— А самого "брата Васю" не хотели послать в тот момент, когда он в прямом эфире облил вас водой после финала Кубка в Грозном?
— Васю послать не так сложно (смеётся). Есть определённый формат общения с каждым игроком. Но Березуцкий имел в виду иное. То, что теперь я смогу чувствовать себя более независимо. Те же братья прошли через огромный огонь критики, и речь шла о том, что очень важно завоевать трофеи, чтобы потом не обращать внимания на обидные реплики со стороны. Но я научился это делать и без титулов.

— Тем не менее из слов Березуцкого следует, что отношение игроков ЦСКА к вам после прошлого сезона изменилось. Что, добившись большого результата, "золотого" хет-трика, футболисты теперь больше вам верят. Сами это чувствуете?
— Отношения в динамике сравнивать сложно. Но понятно, что когда внутри команды крутятся фразы в адрес отдельных футболистов: мол, вы ничего не выиграли, то косвенно эти фразы имели отношение и ко мне. Теперь же об этом можно говорить в прошедшем времени. Но лучше такие вопросы задавать самим игрокам.

— Тогда спрошу о другом: приятно, когда на вашу сторону встают даже люди, раньше в вас не больно верившие? Например, Алексей Андронов недавно в еженедельнике "Футбол" написал: "Я определённо становлюсь фанатом Слуцкого".
— Никогда болезненно не реагировал на высказывания Алексея, потому что всегда очень высоко оценивал его работу. Признаюсь честно, что бундеслигу в своё время смотрел в основном из-за Андронова. По знанию немецкой матчасти – это топ-уровень! А являясь в какой-то степени его фанатом, не обижаешься на ту или иную критическую реплику, относишься к ним спокойно.

— А когда Алан Дзагоев после всей вашей истории взаимоотношений называет вас человеком большой души – эта самая душа поёт?
— Сложно реагировать на слова тех, с кем ежедневно общаешься и чьё отношение и так видишь. Для меня это не стало неожиданным и не вызвало какой-то особой реакции.

— А когда Анатолий Байдачный говорит, что и теперь скептически относится к Слуцкому, потому что тренер должен был играть в футбол на серьёзном уровне – вам этого человека становится жалко?
— Нет. Жалость – плохое чувство. Просто в футбольной среде считается очень дурным тоном, когда внутри профессиональной тренерской коалиции кто-то плохо говорит о другом. Ведь завтра можно встретиться на футбольном поле, он тебя обыграет – и кем ты, его поливавший, будешь выглядеть? Поэтому подобные высказывания делают люди, которые уже находятся за чертой профессии, а потому могут позволить себе говорить что угодно, ни за что не отвечая и ни на что внутри этой среды не влияя. И эта фраза говорит об одном – что Байдачный сам себя из разряда действующих тренеров перевёл в ряды экспертов.

"ЛЕГЕНДА N 17" ОЧЕНЬ ПОНРАВИЛАСЬ И МНЕ, И СЫНУ"

— Какой самый жёсткий поступок, который вы совершили по отношению к игроку, работая в ЦСКА? 
— Много чего было. И в дубль игроков переводили, и расставались по моей инициативе, и в аренду отдавали. Такова тренерская профессия.

— Да, Романцев цитировал по этому поводу Анатолия Тарасова: "Тренер должен уметь "резать мясо". Вы же говорили мне раньше, что если титулы будут подразумевать эту самую резку и потерю человеческих отношений с игроками, то предпочтёте остаться без титулов. Удивлены, узнав, что одно и другое, оказывается, совместимо?
— Удивлён. Хотя всем мил всё равно не будешь. И если провести анонимный опрос в ЦСКА, то, уверен, далеко не каждый скажет обо мне хорошее. Кто-то ведь на скамейке сидит, кто-то считает, что заслуживает большего. Скажу так: "резать мясо" приходится, но только в случае необходимости. И такими кусками, чтобы не испортить основной, "филейной" части, не нарушить целостности команды. Для меня, как и прежде, человеческие отношения имеют очень большую ценность. Хотя в ЦСКА главное – всё же титулы.

— Тот же Романцев на первых порах своего тренерства, по всеобщему признанию, был демократом. Можете ли допустить, что со временем и возрастом, как он, превратитесь в диктатора, и игроки будут вас не только уважать, но и бояться?
— Недостаточно знаком с Олегом Ивановичем, чтобы сказать, как он менялся, поэтому сравнений избегу. Но если задаться вопросом, хотел ли бы лично я однажды стать гораздо более жёстким, консервативным, категоричным человеком; желал ли бы, чтобы в корне изменились мои отношения с игроками… Конечно, нет. Не знаю, что произойдёт на самом деле, но буду стараться делать всё, чтобы такого не случилось.

— Коль скоро вспомнили о Тарасове – мечтали бы когда-нибудь стать прототипом тренера-героя суперкассового фильма, как герой Олега Меньшикова в "Легенде N 17"?
— Ой… Как можно даже думать о таком? Когда мне задают уже ставший банальным вопрос, хотел бы я когда-то возглавить сборную, всегда абсолютно честно отвечаю, что не задумывался об этом. А уж то, о чём вы сказали… Это совсем уж глобально. Таких, как Тарасов, людей, олицетворявших нацию, не то что в профессии – в истории человечества единицы.

— А сам фильм, кстати, вам понравился?
— Да. Читал о нём разные рецензии. Но это не документальный фильм! И лично мне, когда я его смотрел, было абсолютно не важно, болел Брежнев за "Спартак" или за ЦСКА, Тарасов являлся главным тренером сборной или Чернышёв, Харламов был первой звездой Суперсерии против канадцев или Якушев, могли ли игроки висеть на тросах в Чебаркуле на огромной высоте или нет. Фильм меня захватил, я смотрел его на одном дыхании и с огромным удовольствием. И был горд за соотечественников. У меня и так высок уровень патриотизма, а тут он просто зашкаливал. Как и в случае с фильмом "Гагарин".

Обычно самая большая проблема в спортивных фильмах – как снят сам спорт. Смотришь иногда картину о футболе и думаешь: "Ёлки-палки, что же они делают?!" А тут, на мой взгляд, хоккей смотрелся вполне естественно, не резал глаз. Какой смысл копаться в деталях, если тебе в целом понравилось? Ходил на "Легенду N 17" в кинотеатр. С сыном. И ему, кстати, очень понравилось тоже. На нём, 8-летнем, интересно было проверить впечатление. И он переживал, хлопал, когда наши забивали голы… А дети на фальшь не среагируют.

"КОГДА УЗНАЛ, ЧТО "АНЖИ" КУПИЛ ВИЛЛИАНА, ВНАЧАЛЕ ОХВАТИЛА ЗАВИСТЬ"

— Какая глобальная цель стоит перед вами теперь – из тех, которых вы ещё не добивались? Может, полуфинал Лиги чемпионов, куда после реформирования Кубка чемпионов не выходила ещё ни одна наша команда и ни один тренер?

— Ну не могу я такими категориями мыслить! Не могу! 

И ни один тренер, мне кажется, не может. Ладно если ты работаешь в "Реале", где результат ниже полуфинала Лиги чемпионов – катастрофа. И автоматически ставится задача выиграть чемпионат Испании, так как ниже второго места команда и так практически никогда не опускается. Мы же работаем в других условиях. И уровень конкуренции в нашей Премьер-Лиге сейчас очень высок, и для российских команд выход из группы Лиги чемпионов – по-прежнему большое событие. Поэтому, как всегда, ставлю текущие задачи, связанные с ближайшей игрой.

— Много раз в этой беседе ссылался на Романцева и сделаю это ещё раз. Помню, как впервые беседовал с ним в конце 1991 года, того самого, когда весной "Спартак" дошёл до полуфинала Кубка чемпионов, а летом Игорь Шалимов, Валерий Шмаров и Василий Кульков уехали за границу. Он говорил: "Такое ощущение, словно долго взбираешься на ледяную горку, и вот уже подобрался к самой вершине, и тут р-раз – и соскальзываешь вниз, и надо начинать заново". После отъезда Вагнера в Китай у вас нет схожего чувства?
— Вагнер даже при мне уже второй раз уходит (усмехается)… И Красич уходил, и многие другие лидеры. Я понимаю правила игры. И осознаю, что у каждого клуба они свои, и ничего с этим не сделаешь. Помню, этой зимой играли на Copa del Sol с "Шахтёром". Мирча Луческу, с которым мы всегда мило болтали перед играми, вдруг поздоровался со мной холодно и отошёл. На нём лица не было. Такого не бывало никогда.

Спрашиваю у игроков "Шахтёра": что всё это значит? И тут выясняется, что буквально только что у них Виллиан в "Анжи" уехал. Вот тут меня ненадолго охватило тревожное ощущение: "Анжи" — всего в двух очках от нас, а они Виллиана покупают. Чего мы себе позволить и близко не можем, у нас таких покупок нет и не будет. На какое-то мгновение меня охватила зависть, скрывать не буду.

— А потом оказалось, что можно и "Анжи" с Виллианами, Это’О и Диарра далеко позади себя в чемпионате оставлять. И в финале Кубка, играя весь овертайм в меньшинстве, их в итоге обыграть.
— Да, оказалось, что можно с каждым из них справиться. И это доставило ещё большее удовольствие. А завидовать не надо. Надо понимать, что каждый играет по своим правилам. И раз ты принял те правила, что приняты в твоём клубе, – играй и не жалуйся.

— И напоследок – простите уж, банальный по вашей шкале вопрос. О сборной. Три года назад вы говорили, что ваш уровень ей не соответствует, а чтобы соответствовал, нужны титулы. Теперь они есть. И вы опять скажете, что совсем не думаете о том, чтобы повезти её на ЧМ-2018?
— Да, не думаю. Во-первых, сегодня со сборной работает один из лучших специалистов в мире, и говорить тут в принципе не о чем. А во-вторых, это совсем другая специализация. Пока не могу себе представить, что у меня будет всего 6-7 матчей за год. Когда игр так мало, представляю, как зашкаливает ответственность в каждом из них. Я и так-то переживаю каждую игру, а тут… Лучшим средством "лечения", когда что-то не получается, для меня всегда является каждодневный тренировочный процесс, общение с игроками. Здесь же, когда перерыв в этом процессе и этом общении порой составляет несколько месяцев – нет, пока вообразить себя на такой работе не способен.