Генрих Сидоренков считался одним из сильнейших защитников советского хоккея 50-х — начала 60-х годов. Быстрый, резкий, подвижный, он хорошо подстраховывал партнеров, вовремя подключался к атаке, при этом за счет высокой скорости успевал вернуться назад. Сидоренков был одним из пионеров отечественного хоккея, золотой плеяды, выигравшей чемпионат мира 1954 года и Олимпиаду-56.

БОБРОВ ПРОЗВАЛ ЕГО ГЕНКОЙ

В 1954 году в самом первом составе сборной СССР наиболее молодыми были два защитника — Кучеревский и Сидоренков, каждому тогда еще не исполнилось 23 года. Но Генрих родился на три месяца позже Альфреда. Наверное, поэтому партнеры звали его Генкой. Генка да Генка — так и пошло. Сидоренков на всю жизнь остался Генкой для Боброва, Бабича, Гурышева, Виноградова, Сологубова. Сидоренкова называли Генкой с доброжелательным оттенком, как в многодетных семьях зовут самого младшего сына.

Голодное военное детство. С такими же отчаянными сорванцами Генка с утра до вечера пропадал на стадионе Юных пионеров, который, как потом оказалось, вывел в жизнь многих звезд советского спорта — хоккейных и футбольных. Хоккеисты СЮПа, Сидоренков в том числе, под флагом "Крыльев Советов" в чемпионате Москвы выступали за расположенный рядом со стадионом 30-й авиазавод. Вот тогда на пацана с Беговой улицы положили глаз мастера из "Крылышек". Но о Сидоренкове-защитнике заговорили в хоккейном мире позднее, когда он попал в ЦСКА. В армейском клубе и сборной СССР Генрих играл в связке с Дмитрием Уколовым, а два последних сезона провел с Александром Рагулиным. Эта пара, менявшая по ходу матчей Сологубова и Трегубова (в 1962 году и вовсе стала первой), по надежности не уступала двум знаменитым защитникам.

До поры до времени Сидоренков шел по жизни, как по лестнице — со ступеньки на ступеньку, все выше и выше, порой с напряжением, трудно, но поднимался. Весной 1962 года чемпионом СССР несколько неожиданно стал "Спартак". Армейцы после четырехлетнего пребывания на первом месте финишировали третьими (на церемониале закрытия сезона их вывел на вручение медалей Сидоренков, надевший тогда капитанскую повязку вместо самого Сологубова, расстроившегося из-за неудачного финиша команды). В ответ на успех "Спартака" Анатолий Тарасов в межсезонье объявил спецпризыв в ЦСКА. В итоге он принял к себе в команду шесть игроков, каждый из которых был до того сильнейшим в своем клубе. Из-за этого пополнения попали под увольнение из ЦСКА хоккеисты, близкие к 30-летнему возрасту или перешедшие этот рубеж, как Сидоренков. Выражаясь официальным языком, его перевели по службе в Ленинградский военный округ.

ОТЛУЧЕНИЕ ОТ СБОРНОЙ

С переводом в ЛВО для Сидоренкова, как и для Пучкова, тоже оказавшегося в Ленинграде, дверь в сборную СССР захлопнулась. И не только потому, что Генрих и Николай попали в СКА (Ленинград), заурядный по сравнению с ЦСКА клуб. Одним из тренеров сборной СССР осенью 1962 года стал Тарасов и на десятилетие пропуском в эту команду стала принадлежность к ЦСКА и в меньшей степени — к московскому "Динамо". И начал Сидоренков спускаться по хоккейной лестнице. Два сезона в СКА (Ленинград), потом столько же в еще более слабой команде МВО (Калинин). Для большинства ее игроков Сидоренков был уже Генрихом Ивановичем. Но и здесь его называли Генкой — Сологубов, олимпийский чемпион Леонид Волков, бывшие партнеры по ЦСКА Юрий Овчуков, Игорь Деконский, Владимир Брунов. Вдруг 9 марта 1967 года как гром среди ясного неба появляется распоряжение: "старшего лейтенанта Сидоренкова Г.И. уволить с воинской службы по состоянию здоровья". А этому старлею оставалось служить для получения военной пенсии всего три года.

Однажды Сидоренков встретил начальника ЦСКА полковника Шитова и рассказал ему о своем увольнении. А в ответ услышал: "Ну, ничего, тебе теперь профсоюзы помогут…" То ли шутил командир армейских спортсменов, то ли говорил Николай Петрович на полном серьезе, только повернулся Генрих через левое плечо и зашагал прочь от своего бывшего начальника, едва сдерживая слезы.

Дома — больной сын (он умер через 6 лет, в 20-летнем возрасте), двухлетняя дочь, неработающая жена, занятая детьми. Да и здоровье у знаменитого хоккеиста неважное — перелом носа, остаточные явления повторных травм головы, бесчисленные болячки и ушибы костей после силовых поединков.

Никаких сбережений у Сидоренкова не было. "Волгу", которую помогли ему приобрести, как и всем олимпийским чемпионам в 1956 году, пришлось продать, чтобы лечить сына. Образование не позволяло рассчитывать на сносно оплачиваемую работу. Сидоренков не оставлял мысли об учебе. Но не заладилось с занятиями на военном факультете физкультуры и спорта Института имени Лесгафта. Генрих пытался найти себя в роли тренера, хотя в душе не чувствовал призвания к этому. После увольнения из армии занимался с командой подмосковного Загорска, затем по совету Сологубова помчался на край света — в Рудный. Не скрывал, что за длинным рублем. Но и там как тренер Сидоренков не состоялся.

ТАЙНЫЕ ПОХОРОНЫ МИНИСТРА

И вот кто-то из друзей предложил олимпийскому чемпиону работать на Ваганьковском кладбище. Он согласился. Спустя годы Сидоренков говорил мне, вспоминая, как он пришел к такому решению: "Я ведь ни к чему в жизни не был приспособлен, кроме как играть в хоккей. Одно время предлагали мне идти в продмаг. Но я и мясо не умел рубить. Отказался быть и грузчиком. Предпочел Ваганьково, а потом оказалось, что из меня получился хороший гравер, ведь руки у меня правильно построены, большие кости".

В Московском городском совете общества "Зенит" временами пытались трудоустроить олимпийского чемпиона (не работать же ему всю жизнь на Ваганькове!). Однако экс-хоккеист тяготился канцелярской работой. Чтобы как-то материально поддержать Сидоренкова, однажды в "Зените" его назначили по совместительству с работой в обществе заведующим зенитовской велостанцией в Покровское-Стрешневе. Но там он появлялся еще реже, чем в аппарате "Зенита".

Его тянуло на Ваганьково. Ему нравились люди, с которыми он там работал. Они чем-то напоминали ему партнеров по ЦСКА — доброжелательные мужики, откровенные души, и все как на подбор неудачники в жизни. А они в свою очередь уважали Сидоренкова за добросовестное отношение к делу.

Сидоренкову (когда у него сил заметно убавилось, он стал бригадиром землекопов), случалось, администрация Ваганькова давала деликатные задания, например, быстро похоронить застрелившегося экс-министра внутренних дел СССР Щелокова, пока на короткое время было перекрыт вход на кладбище, или его жену, также покончившую жизнь самоубийством полутора годами раньше супруга.

…У могилы Сидоренкова отзвучали последние слова. Иду к выходу с кладбища. Кто-то берет меня за локоть. Оглядываюсь — заплаканный Тарасов. Он стал меня уверять, что более смелого и отважного защитника, чем Сидоренков, в нашем хоккее, когда дело доходило до силовых поединков, не было. 

Генрих Сидоренков

11 августа 1931 года — 5 января 1990 года. Заслуженный мастер спорта. Олимпийский чемпион. Двукратный чемпион мира, 6-кратный чемпион Европы. Выступал за ЦСКА, СКА (Ленинград), СКА (Калинин), около 340 матчей в чемпионатах СССР, забросил 42 шайбы. 6-кратный чемпион СССР, 4-кратный обладатель Кубка СССР. В 1959 году назван в числе шести лучших игроков сезона, четырежды значился в традиционных списках "33-х". Чемпион Всемирных зимних студенческих игр 1953 года, 1-й зимней Спартакиады Дружественных армий (1961 год). Был тренером "Труда" (Загорск) и "Горняка" (Рудный). Работал на Ваганьковском кладбище, в Боткинской больнице, в аппарате Московского городского совета общества "Зенит".